Искатель Смерти
Шрифт:
Пробираясь по колено в грязи, он смотрел на окружающие дома и прохожих с еще большим отвращением. Неужели здесь все так мрачно и безобразно? Должен же быть и какой-то проблеск света в этой кромешной тьме! Прямо над ним растворилось окно, и шедшие по улице прохожие бросились врассыпную. Кто-то успел крикнуть «Берегись!», и Оуэн отпрыгнул в сторону, увернувшись от вылитого прямо на улицу содержимого ночного горшка. Створки окна захлопнулись, а прохожие как ни в чем не бывало продолжили свой путь. Оуэн поморщился. Да, в самом деле, никакой канализации.
Как люди могли жить в таких условиях? Неужели они не знали,
Оуэну казалось, что он всегда знал об этом, но никогда серьезно не обращал на это внимания. Пока его окружал мягкий, изолированный от реальности мир, он закрывал на это глаза. Он не мог сказать, что ничего не знал о язвах общества. Он был историком и знал о тех реалиях, на которых была построена Империя, больше, чем кто-либо другой. Как сильно должна была процветать в Империи коррупция, если ад Туманного Мира казался по сравнению с ней обетованной землей? У него опять начался приступ головной боли — может быть, оттого, что он слишком часто хмурился. Обо всем этом он еще подумает когда-нибудь позднее. Ему почему-то казалось, что впереди у него будет очень много времени для серьезных раздумий.
Таверна «Колючий терновник» оказалась на редкость приятным местечком. Заведение было уютным, удобным и не слишком тесным. Чувствовалось, что хозяева вложили в него немало денег. Вся мебель и утварь были отменного качества. По всему видно было, что под этими слегка закопченными дымом сводами можно найти убежище от несправедливости и боли окружающего мира. Оуэн облокотился на длинную, до блеска отполированную стойку бара и, пригубив свой бокал с вином, постарался забыть про терзавшие его душу проблемы. «Колючий терновник» был до отказа заполнен посетителями, но здесь царило хорошее настроение. Все шумели, но не настолько, чтобы не слышать собственного голоса. Те, кто не участвовал в застольных беседах, пели, вкладывая в свою песню больше души, чем мастерства. Оуэн нашел такой традиционный тип исполнения очень симпатичным и почувствовал, что готов оставаться у этой стойки столько, сколько потребуется, и даже дольше. Особенно если в его бокале будет приличное вино.
Тем временем Хэйзел секретничала с хозяйкой таверны, высокой платиновой блондинкой, которую она называла Сайдер. Они сидели голова к голове у другого конца стойки и, как казалось Оуэну, не столько слышали друг друга, сколько читали по губам. Оуэн с любопытством разглядывал Сайдер. Для хозяйки заведения в таком злачном месте она выглядела весьма изящной. Хэйзел сказала, что это место называлось Кварталом воров, и Оуэн нисколько не был удивлен такому названию. Судя по всему, в заведении Сайдер среди завсегдатаев была целая команда хорошо натренированных мускулистых ребят, готовых наброситься на каждого, кто позволит себе непочтительно отнестись к ним. Оуэн внимательно следил за этими парнями, пытаясь предугадать, от кого ждать наибольших неприятностей, если его вдруг втянут в какую-нибудь заваруху. Все они, однако, вели себя одинаково грубо и агрессивно.
Тут хозяйка отвернулась от Хэйзел и взглянула на Оуэна, и он замер, не донеся бокал до своих губ. В ее взгляде было что-то жесткое и угрожающее, таких холодных голубых глаз он прежде никогда не видел. Прошло мгновение, и она жестом пригласила его пересесть поближе. Оуэн допил свое вино и неторопливо подошел к другому концу стойки. Он не сомневался, что Сайдер намеренно продемонстрировала ему свой суровый характер, правда, не вполне понятно, с какой целью. Возможно, она давала ему понять, что с такой женщиной не стоит шутить. Оуэн одарил хозяйку самой лучезарной улыбкой, на которую был способен, и на всякий случай сунул руку в карман плаща, где лежал дисраптер.
Сайдер повела своих гостей в отдельную комнату на втором этаже. Почти всю ее скромную обстановку составляли три кресла. В одной из стен был сделан камин, где потрескивал огонь. Оуэн подсел как можно ближе к огню и постарался показать, что не слишком интересуется воспоминаниями о днях, проведенных в Мистпорте двумя подругами. Говорили они в основном о нелегальном бизнесе и всяких темных делишках, что, впрочем, вовсе не удивляло Оуэна. Наконец подруги покончили с воспоминаниями и перешли к более актуальной теме.
— Ты затратила немало сил, чтобы подновить свое заведение, — сказала Хэйзел. — Даже не верю, что это та самая крысиная нора, где мне доводилось бывать.
— У меня появилось немного деньжат, — со сдержанной улыбкой сказала Сайдер. — И я смогла… сделать себе приятное.
— А где Кот?
— Где-то здесь, неподалеку. Он не любит шумных компаний. — Сайдер бросила задиристый взгляд на Оуэна. — Скажи, Хэйзел, а этот молодой джентльмен имеет представление о твоем бурном прошлом? Ты рассказывала ему, чем промышляла здесь, в Мистпорте?
— Нет, и я не советую тебе говорить об этом. Зачем ему знать?
— Но, в общем-то, это вполне достойная профессия. Когда в кошельке пусто, мы все вынуждены делать кое-что такое, о чем потом не хотим вспоминать.
— Может быть, ты и права. — Хэйзел взглянула на Оуэна. — А ты, аристократик, не ухмыляйся. Я знаю, о чем ты подумал, но разочарую тебя — ты не прав.
— Я вовсе ни о чем не подумал, — возразил Оуэн, всем своим видом стараясь показать, что слово «проституция» не могло прийти ему в голову.
Сайдер рассмеялась:
— Успокойся, Хэйзел, я не выдам твоих секретов. Однако можно сказать, что когда-то, в далекие времена, мы с тобой и Джоном Силвером водились с ворами и испытывали свою судьбу. Он был пиратом, я была наводчицей, а ты… ты делала то, что делала. А сегодня Силвер работает в службе безопасности Мистпорта, я — благопристойная владелица процветающей таверны, а ты — беглая преступница, за голову которой назначено вознаграждение. Через десять минут после того, как ваш чудесный корабль совершил посадку, многие уже знали, что вы за птицы. По-моему, это первый лорд, заглянувший в мою таверну, да притом еще с такой родословной. Сам лорд Искатель Смерти!