Искатель. 1975. Выпуск №2
Шрифт:
Прекрасно понимая, что невтерпеж Стеше начать поиски и душевные силы ее напряжены до предела, Федор все-таки не сумел смолчать:
— Ну чего вы на меня взъелись! Вы не инспектор, так чего ж… Тут моя воля — брать ли, не брать вас в тайгу. И сейчас скажу — жалею. Потому как не знаю, чего вы там натворите. Не знаю и ручаться не могу.
— Полно, Федор!
— Вам-то что! А в ответе перед Семеном Васильевичем буду я. Не к месту разговор. Найдем у охотников. Не у одних, так у других. Ну, случилось чего… отлеживается, поди, Семен Васильевич. Оставайтесь
— Нет!
Вздохнув, Федор опять отправился вниз, к лодке. Теперь, когда надежды на то, что они повстречают инспектора в добром здравии, оставалось все меньше, егерь задумался над тем, как Стеша поведет себя с людьми, которые вольно ли невольно повлияли на судьбу ее мужа, а может быть, и оказались виновниками несчастья Семена Васильевича… Бывают в тайге такие случаи и случайности, которые, хоть век думай, не выдумаешь, потому и не предусмотришь!
А Стеша не могла понять: «Почему Федор возится здесь, на заимке? Нарочно не спешит? Ведь надо как можно скорее отправиться по тропе Семена. Он говорил: «Я с тропы не сворачиваю». Чего же тут сложного? Напугать меня Федор хочет. Тропа есть тропа. Тропа на лугу, тропа в лесу или в тайге…»
Медлительность егеря раздражала Стешу. Но она не хотела совсем разругаться с Федором. Одна она пропадет в этом урмане, как по-сибирски называла она тайгу, не зная, впрочем, ни того, ни другого.
— Федор, скоро мы пойдем? — не сдержалась Стеша.
— Чего же нам рассиживаться? С утра и двинем.
— Смеешься… — ахнула учительница. — Там человек пропадает! Гибнет, а ты «с утра»! Как же тебе не стыдно! Семен тебя другом считал…
Егерь прошел мимо, бросив на ходу:
— Рано корить да попрекать начали…
«Зла на него не хватает!» — И, стиснув кулачки, Стеша прошла вслед за егерем в заимку.
— Дело надо делать! Дело делать!
— «Дело»… Вон гроза идет. Одно. Другое — ночевать где будете? В тайге? Под открытым небом? Там под каждым вам листом не готов ни стол, ни дом.
— Подумаешь — промокнем! — запальчиво воскликнула Стеша. — У костра обсушиться можно! Не зима!
— А ты пробовала у костра-то сушиться? — перешел в наступление Федор, которому надоело слушать понукания. — Пробовала? Один бок жжет, другой мерзнет. Скажешь, читала, мол, в кино видела, Семен рассказывал? Так в клубе, в тепле что угодно претерпеть можно. Читать да слушать и не то, поди, случалось.
— Брось, Федор! — отмахнулась Стеша.
— Семен бы тоже обождал… — негромко, вразумляюще проговорил Федор. — Как бы ни спешил… — Он хотел сказать что-то еще, но удар грома, усиленный облачным эхом, оборвал его. Избенка дрогнула, точно от землетрясения. Стеша закрыла лицо руками.
— Боишься? — спросил егерь, едва стих раскат.
— Нет. Только в доме не люблю быть…
— Сбоку от двери навес. Идем.
Они вышли и стали под козырек из корья, настеленный рядом с дверью.
Снова ударил дальний гром. Забухал в облаках. И вдруг раскат звонко разорвался в высоком ярко-белом облаке над их головами.
Гроза,
За пылевой бурей следовала бледная по сравнению с тучей стена дождя.
— Это крыло тайфуна… — прошептал Федор.
Около заимки все еще держалась глухая деревянная тишь; не дрема, а недвижность, подобная отрешенности.
— Крыло… — шепотом отозвалась Стеша. — Что ж там, в тайге, творится?
Федор промолчал, да жена инспектора и не ожидала ответа.
Теперь на широком сизом речном плесе ветер обозначился тяжелыми пятнами ряби. Они растекались, судорожно подергивались под порывами, вспыхнули пенными барашками.
А по долине, обрывавшейся мысом, уже несся пылевой вал. Он выглядел очень светлым, словно пронизанным солнцем, желто-рыжим. Перед ним метались клубки сухой травы, ветви, а выше кувыркались обезумевшие птахи. Они искрами мелькали на мрачном занавесе ливневой стены…
— Не нравится мне эта кутерьма… — пробормотал Федор и переступил с ноги на ногу. — Ей-ей, не нравится.
— Обойдется… — Опершись плечом на поленницу, Стеша глядела на катящуюся на них волну шквала с любопытством и без страха.
— Бежим! — Федор схватил ее за рукав.
— Зачем?
— Разнесет все вихрь! Избушку разметает! Под откос, к реке. Бежим. — И, не дожидаясь, пока Стеша последует за ним, Федор потянул ее.
— А вещи, мотор?
— Поздно! Скорей, скорей!
У спуска егерь хотел пропустить Стешу вперед, но она замешкалась. Тогда, не слушая ее причитания, Федор потащил Стешу за собой вниз по извилистой тропинке. Они не сделали и десяти шагов, когда слабое колыхание ветра коснулось лица Федора. Он рванул Стешу за руку с такой силой, что она, словно в танце, повернулась вокруг себя и, миновав егеря, уперлась в травянистый выступ у очередного поворота тропинки.
— Дальше не успеем! Держись! — крикнул Федор. И тут на них повалились трава и ветви, и тугая, плотная волна вихря обрушилась сверху. Стеша сжалась в комок и уткнулась в грудь Федору, ухватилась руками за его плечи, словно он был камнем, который не сдвинет ничто.
Новый свирепый порыв прошел верхом. Напор его оказался столь стремительным, что вся пыль, и сушняк, и бревнышки, и корья с крыши избенки перелетели дальше, прямо в реку. Дикий храп и стенанье раздались вверху.
Рядом упало скатившееся бревно. Федор поднял карабин, чтобы хоть как-нибудь защититься от деревянной ветоши, из которой была собрана хлипкая избушка.