Искатель. 1998. Выпуск №8
Шрифт:
И тогда задумывается комбинация простая, но безотказная. Некто начинает звонить Игорю и шантажировать его. Делается это в расчёте на то, что слабый и беспомощный Игорёк тут же побежит жаловаться своему наставнику, а уж тот посоветует Лерочке поговорить с дедом, он найдёт слова и аргументы, чтобы убедить строптивую девушку. Он обо всём узнает только от Игоря и таким образом останется в стороне.
Однако накладочка вышла. Игорь решил проявить самостоятельность и жаловаться не побежал. Он вместе с неопытной по уши влюблённой Лерой задумал чудовищную глупость и нанял Сашу Барсукова. Зотов нервничал, он не понимал, почему Игорь
А когда к нему пришла Каменская с расспросами о взаимоотношениях отца и сына Немчиновых, Вячеслав Олегович сделал всё возможное, чтобы заронить в ней сомнения в причинах убийства. Он плёл что-то о давнем семейном конфликте, изо всех сил стараясь подвигнуть милиционеров к тому, чтобы вернуться к старой истории и разобраться со странным поведением деда Немчинова. Более того, когда Каменская вновь пришла к нему вместе с другим оперативником и стала спрашивать о кольце, он с готовностью выложил им всё, что было можно. Он надеялся, что милиция займётся этим вплотную и выяснит судьбу кассет. Пусть хотя бы так, но узнает то, что его интересует. Какая разница, кто первым добьётся результата, Лера или милиция, лишь бы было чем отчитаться перед тем, кто дал задание.
И всё могло бы получиться. Если бы новоявленный глуповатый Моцарт не взбунтовался, пытаясь защитить свою скудную честь, и не убил своего Сальери.
Задание было обычным для таких случаев: отработать все связи Зотова. И не только сегодняшние, но и, что особенно важно, давние, те, которые были десять и более лет назад. Работа шла, как обычно, по записным книжкам, по лицам, присутствовавшим на похоронах. Опрашивались обе жены убитого, его сослуживцы по управлению культуры, коллеги по прошлой работе в филармонии, даже сокурсники. Коле Селуянову повезло, ему достался наряду с трудными один из лёгких участков — выяснить, какие рестораны посещал покойный, и поговорить с персоналом. Так всплыла фигура Николая Степановича Левченко.
Другим «везунчиком» оказался Юра Коротков, на которого повесили областную филармонию. Там-то и сказали ему, что у Вячеслава Олеговича сложились добрые отношения с водителем служебной автомашины, которая возила директора. Отношения сложились, как всем было известно, на почве помощи в обслуживании и ремонте автомобиля Зотова, который в технике разбирался плохо и ничего не мог починить сам. Где сейчас работает этот парень, никто не знал, но имя, фамилию и домашний адрес дали без разговоров. Белозёров Сергей Иванович.
Найти его было несложно, он ни от кого не прятался и исправно ходил на службу в частный автосервис. Едва услышав его голос, Коротков мысленно перекрестился. Хорошо всё-таки, что современная техника достигла такого высокого уровня, даже недорогой диктофончик сумел записать голос без искажений.
Белозёров оказался мужиком крепким и долго держался, делая вид, что ничего не понимает. Что плохого в его дружеских отношениях с Зотовым? Нет, никому не звонил. Ничего не знаю. Ну ладно, звонил, и что? Слава попросил. Почему не помочь другу? Не знаю, кому звонил, Слава дал номер и попросил позвонить. Один раз. Только один раз. Ну ладно, два. И что?
И так до бесконечности. Белозёров упирался до последнего, сыщики и следователь Ольшанский кряхтели и потели, и между предыдущим «и что?» и последующим «ну ладно» проходил не один час. Иногда ночь, иногда сутки. Допросы нельзя вести бесконечно, с одиннадцати вечера до семи утра подследственный должен отдыхать, это святое и охраняется прокуратурой и конвенцией по правам человека. Сыщикам тоже нужен отдых, кроме того, им нужно время для сбора дополнительных улик, при помощи которых можно пытаться протолкнуть упрямого Белозёрова к следующему «ну ладно». Наконец Сергей Иванович устал.
— С женой поможете? — безнадёжно спросил он. — Ребята маленькие ещё, одни не справятся.
— Поможем, — с облегчением пообещал Коротков.
Да, всё было так, как и предполагали Юра с Настей. Зотов не обратил особого внимания на мальчишку, которого видел в загородном доме Игоря, но лицо запомнил. И был чрезвычайно удивлён, заметив его рядом с собой в самом центре Москвы. Мальчишка явно прятался, старался не попадаться на глаза, но делал это неумело и неловко.
— Слава мне показал его и велел разобраться. Что-то ему не понравилось. Ну я мальчишку выследил да и взял за горло. Он глупый был ещё, сразу дал понять, что знает чего-то. Выставиться передо мной хотел, наверное. Дело было поздно ночью, на улице никого. Вот и всё. Диктофон у него был, так я забрал на всякий случай и Славе отдал.
— Сергей Иванович, а кто такой Левченко? — спросил Юрий.
— Левченко? — несказанно удивился тот. — Неужто и до него докопались? Или так спрашиваете, ради интереса?
Коротков зевнул и сладко потянулся.
— Ради интереса я, Сергей Иванович, сейчас домой пошёл бы спать, потому как загоняли вы меня, словно лошадь на мексиканском родео. Через два дня Новый год, мне в аккурат в этом году дежурить выпало, а у меня ещё ни ёлки для сына нет, ни подарков. Так что ради интереса мне вообще-то есть чем заняться. А ради службы приходится спрашивать про Левченко.
— Степаныч у них главным был.
— В чём главным?
— Да в компре той, которую они лепили. У него прямо целое производство было вместе со сбытом, деньжищи такие делал — страшно представить. Несколько точек организовал таких, как у Немчиновых, потом у него ещё были специальные люди, их «болталами» называли. Они знакомились с теми, кого им указывали, и провоцировали на всякие антисоветские высказывания, а сами записывали. Потом запись продавали. Мастера были — что ты! И не захочешь, а Генсека мудаком назовёшь, и сам не заметишь. Левченко в таких делах спецом был, Слава рассказывал, что Степаныч с середины семидесятых компрой промышлял. Бардаки-то уже позже появились, когда видаки пошли.
— Понятно, — протянул Коротков. — Значит, Левченко был главным, а Зотов — старшим по бардакам?
— Не совсем так. Зотов только за Немчиновых отвечал, над другими борделями свои старшие были.
— Ну а вы? Тоже участвовали?
— Меня Слава малолеток подбирать поставил. Вы не думайте, я никого не запугивал и не принуждал, всё по доброй воле было. Не нравится уходи, никто не держит.
— Ну и как, многие уходили?
— Да прямо-таки, уйдут они! Радовались, что так легко можно подзаработать. Некоторые даже уходить не хотели, когда я их отпускал, просили, чтобы ещё работу дали. Что с них взять, бродяжки бездомные.