Искатель. 2009. Выпуск №4
Шрифт:
Уловка капитану удалась. Девушка не торопилась выходить. Она самой себе казалась уже неблагодарной. Ее везут, ее охраняют, а она вздумала капризничать. Ей вдруг стало несказанно жалко Стецкого. Не выспавшийся, может быть, голодный, такой внимательный и вежливый, а она… Но и девичья гордость не позволяла топтать себя.
Слепив на скорую руку пирожок сочувствия с язвительной начинкой, она стала угощать им оперативника:
— О храбрый капитан, мне, право, лестно думать, что я могла стать той бациллой, что лишила вас сна и аппетита. Смею ли я вам чем-нибудь помочь?
Капитан Стецкий
— Гордиться тем, что вы бацилла? Простите, Лиза, не смешно! Меня, как тополь в бурю, сбило еще до вас, давным-давно!
Четырехстопным ямбом ответил ей капитан. Явно у кого-то спер четверостишие, но как к месту и ко времени шулерски заменил слова. В глазах у Лизы загорелся неподдельный огонек интереса к собеседнику. Капитан не только мужествен и красив, но и не чужд прекрасного. Моментально изменившееся ее настроение можно было охарактеризовать двумя поворотными моментами: снежный душевный заряд, сыпавший колючими льдинками язвительных слов, мгновенно исчез, растворился в круговерти новых, более теплых чувств, а если забыть высокий штиль и перейти на язык милицейского протокола, то его собеседница растерянно заерзала на месте. Наблюдательный капитан пользовался преимуществом своего водительского места. В зеркало он мог видеть лицо Лизы, а ей были видны только его глаза.
Сохраняя совершенно серьезное выражение лица, он откровенно посмеивался над нею. Капитан мог даже предсказать дальнейшее развитие разговора. Лиза свернет опасную тему и переведет разговор на работу.
— Ой, Антон, — сказала Лиза, подтверждая его провидческие таланты или хорошую розыскную школу, — я забыла рассказать вам, что сегодня была у учредителей и узнала кое-что интересное для вас.
Вот теперь можно и покочевряжиться, что капитан и не преминул сделать:
— Ну что вы, Елизавета, если вам неприятно или это как-то связано лично с вами, можете ничего не говорить. Свидетельствовать против себя даже суд никого не может заставить.
Стервец издевался самым форменным образом. Лиза заподозрила что-то подобное, но серьезное и невозмутимое лицо капитана обмануло ее. А хитроумный, как Одиссей, оперативник, пользуясь моментом, попробовал пересадить ее в соседнее кресло.
— Мы так и будем разговаривать: вы там, а я здесь? Пересаживайтесь вперед, пока я шею себе не сломал, оборачиваясь назад!
Оказавшись рядом с капитаном и увидев его слишком откровенный взгляд, брошенный на ее коленки, Лиза удивилась тому, как быстро она сдала все позиции. Вопрос о преждевременной высадке посреди Москвы снят с повестки дня, она готова рассказать абсолютно все, что сегодня узнала на фирме, и еще вдобавок ко всему заглядывает, как собачка, ему в глаза, стараясь понять, нравится ли ему то, что она говорит. Фантастика!
Хитрый змей, капитан Стецкий, сделал еще один осторожный шаг:
— Может быть, заедем перекусим? Я знаю по пути неплохой ресторанчик. Уютно и тихо!
Он уже почти уверовал в собственную неотразимость и острый ум, как тут же попал под холодный душ.
— А как же сон и аппетит? Ведь вас, как тополь в бурю,
— Хорошо! Когда поедем в Америку, так и сделаем, а в России давайте будем вести себя по-русски!
— А мы, когда я в институте училась, всегда в складчину в ресторан ходили! — сказала Лиза.
Минут через десять капитан Стецкий подвез ее к уютному, почти пустому ресторанчику в одном из тихих переулков в центре Москвы.
Чтобы никто не мешал разговору, они заняли столик в дальнем углу открытой веранды. Тихо играла музыка. Официант принял заказ и удалился. Заказали они уху из стерлядей, мясо в горшочках, зелень. От вина Лиза отказалась. Давно так легко и свободно она себя не чувствовала.
— Так вот, — продолжила Лиза начатый ею же разговор, — я, как и Марья Ивановна, хочу вам, Антон, облегчить работу.
— А я думал, хотите сделать замечание! — пошутил он.
Но Лиза не поддержала его. Она старалась казаться серьезной и умной.
— Правда, в отличие от Марьи Ивановны, я не знаю, кто мог убить генерального директора, но сегодня я была у учредителей и вот что выяснила.
— Кто убийца, даже я сейчас не могу сказать, — произнес оперативник, — слишком широк круг подозреваемых.
Они в убойном отделе широко раскинули сети и рассмотрели все варианты. С одной стороны, дом не строится, почти двести разъяренных инвесторов. И кто его знает, нет ли среди них психически больных или отъявленных отморозков. Их надо проверять и проверять.
Не мешало бы поинтересоваться самими хозяевами фирмы, это же пауки в банке.
Всегда интересен состав коллег по работе, их отношения, микроклимат в коллективе, имеющий свойство расти от низшей точки — неприязни, когда делаются мелкие пакости, — до высшей точки кипения — до крысиного яда и убийства.
И потом, это круг друзей и родственников покойного.
Все это в спешном порядке сейчас проверяется. К сожалению, на сегодня у капитана нет такого следа, который с каждой минутой становился бы горячее. Найденная гильза подсказала, из какого оружия была выпущена пуля. Из мелкокалиберной винтовки. А вот винтовку почему-то на месте преступления не бросили. В отделе у них возник спор.
— Чего тут рассусоливать, и так все понятно, — с места в карьер заявил самый молодой из сотрудников, Овчинников Петр, — покупатели ему голову оторвали за долгострой. Терпение у народа закончилось, жить негде, пошли на крайние меры. Искать надо среди будущих жильцов.
— Деньги хозяйчики не поделили! Здесь тоже может быть интерес, — задумчиво высказал свое мнение на совещании старый опер Петряев.
И вот теперь они прорабатывали оба направления. А испуганные до потери сознания сотрудники фирмы «Парадиз-сити» вызывали только жалость. Сегодня вечером капитан должен был еще встретиться со своим осведомителем по кличке «Гиена», имеющим выход на одного из учредителей строительной фирмы «Парадиз-сити», на Нестора Сахно. Капитан украдкой глянул на часы, до встречи оставалось еще несколько часов. Успеет.