Искатель. 2009. Выпуск №5
Шрифт:
— Ваши бестолковки от такого удара лопнут веселей арбуза.
Парни поверили и, не дожидаясь обратной электрички, пошли ловить попутку.
Двойняшек это ничуть не огорчило, даже наоборот. Я дал им слово бывать у деда чаще. Добираясь до дома, решил жениться на обеих сразу, чтобы все хорошее оставалось в семье, не распыляясь.
Об этом я заявил Билли. Тот одобрил:
— С точки зрения продолжения рода человеческого, полигамный брак гораздо продуктивнее.
Ну, вот и договорились.
Произошло событие гораздо печальнее папашкиной измены —
Мы увязывали личные вещи и прислушивались к моторным звукам за окном. Бабушка суетилась — то помогая нам, то садясь в сторонке, отрешенно и горестно вздыхая. Мама поняла ее состояние. Она обняла свекровь, чмокнула в щеку:
— Вы же с нами, Валентина Ивановна? Что-же вы не собираетесь?
— Да-да, — бабушка всхлипнула и ушла в свою комнату.
Мы подумали — собираться.
Вспомнили о ней, когда в прихожей затопали грузчики.
Она сидела у столика, положив на него руки, а голову откинув к стене. Глаза были открыты, но жизни в них уже не было.
Вещи отправили на новую квартиру, но задержались в старой еще на два дня — устраивали бабушкины похороны.
Гроб стоял на табуретках перед подъездом, когда подъехал генерал. Он так свирепо зыркнул на бывшего своего зятя, 4fo бедолага юркнул в свою машину. На кладбище стоял одинокий, жалкий, под зонтиком — моросил дождь. Когда уехал дед, приблизился к нам и протянул руку. Я недоумевал — прощения просит, милостыню? Сообразила мама — и положила в его ладонь ключи от квартиры (у нас двойная дверь). И я положил свои. Думаю, была бы жива бабушка, и она бы положила. Вот так мы расстались.
На девятый день бабушкиной смерти мама накрыла стол положенными яствами, заказанными в ближайшем ресторане. Ждали генерала. Он обещался, а потом позвонил и извинился — дела. Мы начали угощать друг друга. Позвонил Бобчинский, и я ушел с трубкой в свою новую комнату. Отец гулял с маленьким сыном, приглашал меня присоединиться. Тон мой был до смерти ледяной:
— Вы номером ошиблись, гражданин, отец мой погиб, испытывая самолет.
Бобчинский помолчал немного и тихо произнес:
— Царствие ему небесное.
Добчинский с ним согласился, и оба отключились.
Через полчаса он позвонил маме на домашний телефон и начал выговаривать ей, что она, мол, настраивает сына против него. Мама включила громкую связь и слушала не перебивая.
— Все? Ты знаешь, а я уже начала говорить любопытствующим, что у Лешки никогда не было отца — он зачат из пробирки.
— Не поменяла ему отчество на Пробиркович? — буркнул отец зло.
— Ты знаешь, как раз над этим думаю.
После их разговора я заметил маме:
— Ты строга с ним.
— Так надо. Пусть считает нас неблагодарными — так ему легче будет оправдать свою вину.
И такую женщину он оставил! Глупец! Я уж всерьез начал опасаться, что никогда не влюблюсь в девушку, имея перед глазами живой пример женского совершенства.
— Подожди! — смеялась мама. — Вот встретишь ту, единственную…
На следующий день поехал в институт и написал заявление. В МГИМО меня не отговаривали — а ведь был лучшим учеником курса. Выходил из деканата, и свеженький приказ о моем отчислении уже красовался на доске объявлений. Ну и пусть! Пусть Добчинский малыша своего готовит в дипломаты.
Жаловался Билли на постигшие несчастья:
— Ты можешь чувствовать боль?
— Не знаю. Не задавался целью.
— Шутить ты уже умеешь, научишься сопереживать, и до человека тебе останется совсем немного — пара ног да пара рук. Голова у тебя и сейчас светлее света.
— Человек — субстанция несовершенная, хотя вполне эволюционная. Смертны вы, Создатель, вот в чем беда, и этим ограничен потолок вашего совершенствования. Например, твоего.
— Рано ты меня. Я еще послужу Отечеству.
Мама готовилась лететь в Якутию, собирать самоцветы на песчаных отмелях Холодянки — речка такая. Я купил ей спутниковую мобилу и наказал держать со мною связь — после сессии хотел к ней присоединиться. Благо патрон не заваливал работой, только аккуратно сообщали из администрации — на мой счет перечислена месячная зарплата. Думаю, Президент ждал доклада ГРУ о результатах моего прикрытия. Что они там делали в связи с этим — не знаю. Предложили бы поменять фамилию, имя, отчество — согласился бы с радостью. Все, что нужно было, чтобы натовцы не сели мне на хвост, сделал Билли. Он вел с ними свою игру, водил за нос три самые мощные разведки мира и о результатах своих проделок докладывал мне. Я только диву давался и гордился своим созданием.
Мамин рюкзак стоял в прихожей, когда мы накрыли стол на бабушкины сороковины. Генерал приехал с молодой женой и двумя ее дочками. Поднял тост:
— Несмотря на все происки врагов, число наше растет и МНОЖИТСЯ…
Потом подумал, что к усопшей ни то ни другое никак не отнесешь, прервал свою речь, хлопнул стопарик, покосился на женщин, достал мобилу и с озабоченным видом ушел смотреть бокс по телеку. Женщины завели тихую и печальную беседу. Чтобы не мешать им, я зазвал сестричек в свою комнату. Они мигом освоились. Сначала попросили не сопротивляться, а когда прикрутили меня к креслу, принялись пытать. К сожалению, в ГРУ мне не прививали терпимости к пыткам. Я мигом раскололся и тут же пообещал жениться на них, как только они достигнут совершеннолетия. На обеих. На обоих. На обух. Понукаемый щипками и щекоткой, пел серенады, читал стихи, трепал анекдоты, объяснялся в любви. Веселые девицы-палачицы! Но, как ни странно, они мне нравились. В том, что они были абсолютно похожи, одинаково одеты и напомажены, таился какой-то шарм.