Искатели злоключений. Книга 1
Шрифт:
– Как ты думаешь, Тупсифокс, куда они полетят? – спросил меня мой приятель, не сводя восхищенного взгляда с ярко-синего, в чуть заметную красную полоску, шара.
Я смочил указательный палец слюной, поднял руку вверх и, определив направление ветра, ответил:
– Зюйд-зюйд-вест.
– «Зюйд-зюйд-вест»! – передразнил меня Пип и потрогал ладошкой плетеную корзину. – А попроще сказать нельзя? В сторону Гнэльфбурга или нет?
Я пожал плечами:
– По-моему, Гнэльфбург восточнее… Если лететь курсом зюйд-вест, то Гнэльфбург должен оказаться где-то рядышком…
Пип
– Значит, и твой «зюйд-зюйд-вест» по пути! Вот бы нам на нем полететь!.. Ну, подумаешь, придется сделать небольшой крюк!
Я снял с головы клоунский колпак и почесал затылок.
– В общем-то ты прав… Дело за малым: сесть и отправиться в полет!
Услышав мои слова, Пип еще больше засиял:
– Сесть не проблема! Мы – маленькие, места много не займем! Превратимся в невидимок – нас и не заметят в корзине!
– А как мы узнаем, когда нам нужно выходить? И как мы это сделаем?
Улыбка сползла с физиономии моего друга, и на ее месте поселилось выражение сосредоточенного глубокомыслия. Наконец две морщинки на лбу Пипа разгладились, его лицо просветлело вновь, и он весело проговорил:
– Когда воздушный шар взлетит, мы перед хозяином откроемся. Не станет же он детей из-под облаков на землю сбрасывать? Гнэльфы – добрые, они нас простят!
Последнее утверждение моего приятеля было довольно спорным, однако рискнуть захотелось и мне: кто знает, когда еще нам выпадет удача полетать на воздушном шаре? Скрепя сердце, я махнул рукой и молча полез в корзину. Цепляясь за выступы и переплетения лоз, Пип стал карабкаться следом за мной. Не прошло и двух минут, как мы уже были на дне корзины и, подыскав укромный уголок, забились в него и притихли, как мыши (не забыв, конечно, на всякий случай превратиться в невидимок).
А вскоре к нашему воздушному шару подошел бородатый гнэльф в кожаном комбинезоне и стал готовиться к старту.
Глава восемнадцатая
Когда воздушный шар взлетел в поднебесье, мы с Пипом сделали великое открытие: оказывается, чем ближе приближаешься к солнцу, тем становится холоднее! Даже бывалый гнэльф, одетый в теплую одежду, спустя каких-нибудь полчаса полета заметно продрог, – что же говорить о нас, наряженных в легкие летние курточки…
Мы были уже готовы выскочить из своего укрытия и броситься к бородачу с мольбой опустить шар на землю, как вдруг неожиданное событие отвлекло нас на некоторое время от этих мыслей.
Внезапно из-за густых кучевых облаков прямо к нашему воздушному шару вылетела стая каких-то странных существ, похожих на маленькие бочонки, но только с крыльями. Размером они были не больше воробьев, но их было так много!..
Покружившись вокруг нашего летательного аппарата, они облепили его со всех сторон: десятка три уселось на корзину, а сотня – не меньше – усеяла оболочку воздушного шара.
– Кыш! Кыш! – закричал гнэльф, размахивая руками. – Пошли вон!
Но крылатая мелюзга не обратила на его вопли никакого внимания. Перебирая крошечными лапками, они путешествовали по воздушному шару куда кому вздумается, а некоторые из них – наверное, самые любознательные – даже стали пробовать наш летательный аппарат на зубок.
– Боже, они прокусят оболочку!.. – взвыл бородатый воздухоплаватель, в отчаянии выхватил из коробки, лежавшей на дне корзины, бутылку шампанского, торопливо ее откупорил и пальнул в обнаглевших непрошенных гостей.
Первый выстрел оказался удачным: с десяток загадочных «птичек» смыло пенной струей с воздушного шара прочь. Весело рассмеявшись, гнэльф вытащил из коробки вторую бутылку и снова произвел артиллерийский залп по крылатым нахалам. На этот раз ему повезло меньше, но и полдюжины зарвавшихся наглецов – тоже было неплохим трофеем. Если и дальше охота будет такой же успешной, то десяти оставшихся в коробке бутылок шампанского вполне должно было хватить для отражения удивительной стаи.
Но тут наши славные «птички» словно бы очнулись от безмятежности. Их хаотичное передвижение по воздушному шару ускорилось, послышалось какое-то сердитое жужжание, похожее на пчелиный гуд, и маленькие носики крылатых уродцев, напоминающие затычки для бочек, стали вдруг заметно удлиняться, превращаясь в небольшие хоботки.
Вскоре до нашего слуха донеслись подозрительные свист и шипенье, и мы поняли, что в оболочке воздушного шара появились отверстия. Гладкая ткань стала заметно съеживаться, а размеры летательного аппарата уменьшаться.
– Кажется, мы падаем… – прошептал Пип, хватая меня за невидимую руку своими невидимыми руками. – Может быть, нам пора вылезать из укрытия?
– Гнэльфу сейчас не до нас, – ответил я, истолковав его слова чуть-чуть иначе, чем он рассчитывал. – Сейчас нам всем не до знакомств…
– Я хотел сказать, не пора ли нам вылезти и попробовать спастись, – уточнил Пип.
– Ничего, успеем, у нас еще есть время!
Разумеется, я немного преувеличил, успокаивая трусишку: времени у нас было в обрез. Но и сеять панику мне сейчас не хотелось – мы только бы помешали гнэльфу сражаться с хищной мелюзгой, путаясь у него под ногами.
А бородач предпринимал героические усилия, желая спасти свое творение. Он то стрелял в озверевших крылатых нахалов шампанским, то выбрасывал из корзины какой-нибудь груз, то прибавлял в горелке и без того сильное пламя, а то взывал по рации к своим коллегам о помощи. Но чем ему могли помочь друзья воздухоплаватели? Разве что советами да еще обещаниями не бросить в беде и подобрать «дорогого Людвига», когда тот брякнется на землю. Согласитесь, что это не очень приятное утешение!
Расстояние между нашим летательным аппаратом и воздушными шарами более счастливых, чем мы, путешественников – и без того довольно большое – заметно увеличивалось. Ветер уносил разноцветную стаю гигантских красавцев все дальше и дальше на юго-восток, а мы все стремительнее и стремительнее падали вниз, несмотря на ухищрения гнэльфа Людвига.
Наконец бедняга бросил тщетные попытки продержаться в воздухе лишние минуты и, достав из-за пояса острый нож, начал перерезать веревки, связывающие корзину с похудевшим до неузнаваемости шаром.