Искательница приключений (Прекрасная авантюристка)
Шрифт:
Она улыбнулась ему, но блеск его глаз смутил ее, и она отвела взгляд от его лица.
— Друзилла… — тихим голосом начал сэр Энтони.
Она подняла руку и приложила свой пальчик к его губам.
— Нет, не надо говорить… этого.
— Откуда вы знаете, что я собираюсь сказать? — спросил он.
— Я догадалась,— ответила Друзилла. — Вы можете этим все испортить. Я так счастлива, что вы мне друг, а мне сейчас очень нужны… друзья.
— Но это вовсе не дружеские чувства, — запротестовал сэр Энтони. — Чертов Вальдо,
— Прошу вас, давайте останемся друзьями, — взмолилась Друзилла. — Мне трудно объяснить вам, почему, но мы с Вальдо очень доверяем вам. Ваша дружба очень много значит для нас.
Блеск его глаз, которого она так боялась, стал меркнуть.
— Я хочу только одного — сделать что-нибудь для вас, — сказал он, — и, конечно, для… Вальдо. Так уж получается, что мужчина не всегда может бороться со своими чувствами.
— Но не следует проявлять их, — настаивала Друзилла. — Прошу вас, Энтони, дайте мне слово, что вы никогда не дадите волю своим чувствам.
Бессознательно она обратилась к нему по имени.
Он предложил ей руку, и они направились на балкон, который выходил в сад.
— Вы так красивы, Друзилла, — хрипло проговорил он. — Вы можете свести с ума любого мужчину, вы можете заставить его забыть обо всем на свете: о верности долгу, о чести — обо всем, кроме любви к нам.
— Мне кажется, ваше чувство ко мне — не любовь, — возразила Друзилла.
Он попробовал было протестовать, но она подняла руку.
— Нет, дайте мне договорить. Я немного нравлюсь нам, возможно, я возбуждаю ваш интерес, так как я — новое лицо, совершенно незнакомый вам человек. Но это не любовь. Любовь не такая, я ее представляю совсем по-другому.
— Что же такое любовь? — глухо спросил сэр Энтони.
Друзилла задумалась, а сэр Энтони внимательно наблюдал за ней.
— Мне кажется, — наконец проговорила она, — любить — это значит быть неотъемлемой частью друг друга. Каким бы ни был человек, которого любишь, хорошим или плохим, красивым или уродливым — это не имеет значения. Мне трудно объяснить. — Она замолчала, потом сказала, покачав головой: — Не слушайте меня, я говорю чепуху. Я никогда в жизни не любила, но просто мне кажется, что любовь проявляется… именно так.
— Именно так я и относился бы к вам, если бы вы полюбили меня, — признался сэр Энтони. — Еще не поздно, Друзилла. Бегите со мной сегодня, завтра — в любой момент, но только успейте до будущего вторника, когда вы выйдете замуж за Вальдо.
— А что будет с Вальдо?
— Он как-нибудь переживет, — нетерпеливо проговорил сэр Энтони, и этими словами он яснее ясного дал понять Друзилле, что ему прекрасно известно об отношении Вальдо к ней.
— Спасибо, дорогой Энтони, — мягко сказала она. — Если бы это было возможно, я бы, может, подумала над вашим предложением, но теперь уже поздно.
— Поздно? — эхом отозвался он.
Друзилла кивнула.
— Слишком поздно, — подтвердила она.
— Мисс Морли, я вас везде ищу — вы мне пообещали этот танец, — раздался голос.
Она отвернулась от сэра Энтони, понимая, что их разговор окончен, и в то же время, испытывая легкую грусть при виде страдания, написанного у него на лице.
«Он справится», — подумала она, и следующие два часа посвятила тому, чтобы упрочить свою репутацию блистательной красавицы и остроумной женщины.
Время уже перевалило за час ночи, когда она почувствовала усталость. В зале было страшно душно, к тому же, несмотря на голод, у нее не было желания есть.
В разбитом позади дома саду деревья и клумбы были подсвечены крохотными огоньками, отчего создавалось впечатление, что находишься в сказке; высокие струи воды, выбрасываемые фонтанами в звездное небо, рассыпались на мельчайшие сверкающие капельки; для тех, кто отважился бросить вызов условностям, в самых укромных уголках сада были расположены изящные увитые розами и жимолостью беседки, в которых эти храбрецы могли бы уединиться.
Друзилла прогуливалась по дорожке в сопровождении молодого человека, с которым она только что танцевала. Это был довольно напыщенный субъект, очень гордившийся своей службой в лейб-гвардии. Друзилле уже начал надоедать его нескончаемый рассказ о том, как плохо показали себя его лошади на состоявшихся на прошлой неделе в Ньюмаркете скачках.
Он все бубнил и бубнил, и наконец Друзилла решила, что с нее хватит.
— Меня мучает жажда, — жалобно проговорила она. — Не могли бы вы принести мне попить.
— С большим удовольствием, — галантно отозвался он. — Чего бы вы желали: шампанского?
Друзилла покачала головой.
— Нет, от шампанского еще сильнее захочет пить. Лучше стакан лимонада.
— Я вернусь через минуту, мисс Морли, — пообещал он.
Он огляделся и заметил слева маленькую беседку.
— Соблаговолите обождать меня здесь. Я обернусь в мгновение ока.
— Спасибо, вы очень добры, — сказала Друзилла. Она присела, обрадованная, что хоть немного отдохнет от разговоров. С одной стороны беседка была ограждена искусно подстриженными тисами, скрывавшими ее от любопытных глаз прогуливавшихся в саду молодых людей, которым могло взбрести в голов подсесть к Друзилле.
Она откинулась на спинку и закрыла глаза. Ее стала одолевать дремота, когда внезапно она почувствовала, что в проеме беседки кто-то стоит.
— Как вам удалось так быстро… — начала было Друзилла, но тут у нее вырвался возглас неподдельного ужаса…
Вдовствующая маркиза собрала выигранные деньги и встала из-за карточного стола.
— Уже поздно, и мне пора спать, — сказала она. — Интересно, где Друзилла?
Маркиз, игравший за тем же столом, тоже поднялся.
— Мне поискать ее?