Искаженная спираль
Шрифт:
Пошел я в дирекцию, нести ужас, страдания и прочие сопутствующие мне явления. Выловил директора и стал пытать этого типа, на тему что за фигня. Тип оказался слабоволен, раскололся сразу и нанес мне некоторую психологическую травму.
Выяснилось, что шиноби, в смысле те, чье ядро способно раскачаться на уровень чунина, это классы первых трех-четырех букв, причем неизменным, в силу возрастных изменений, остается обычно лишь А класс. Остальные тасуются, как по успеваемости так и по развитости источника. Соответственно, выходит, что мало того что восемьдесят процентов детей идут в “вечные генины”, те самые “две тысячи
Я, признаться, удивлялся, с чего мои мудрые и правильные программы принимаются столь неприязненно. А выяснилось, что они внесли еще больший бардак в попытку рассортировать еще развивающихся чакропользователей. Ну хоть заметил вовремя, и то хлеб.
Углядел я в этом проблему немалую и шодофоном оповестил его Змеешество и её Слизнячество о том что “все пропало” и надо совет держать. Выложил я свои беды и огорчения коллегам. Орыч выслушал с интересом, а вот Цу довольно равнодушно, и выдала после моей речи:
— Хизуми-кун, такова практика еще с Тобирамы, довольно успешно себя зарекомендовавшая. Да, кто-то не до конца раскрывает потенциал, но не приставишь же ты к каждому личного наставника?
— А для меня, признаться, это также новость, — протянул Змеетень, — но я попал в А класс, да и закончил досрочно. Вообще, конечно, не самый предусмотрительный подход.
— Почтенные саннины, — чопорно изрек я, — сегодня я присутствовал на занятиях физической подготовки. Я, конечно, не самый лучший сенсор, однако и того, что вижу, оказалось достаточно, чтобы сделать вывод: минимум половина в классе получает недостаточную нагрузку. Эта же половина, теряет при таком подходе, минимум ранг потенциала. Безусловно, компенсировать ежедневными и упорными тренировками можно все, — собеседники кивнули, — однако способных на это шиноби единицы. Я, официально, как советник по науке, заявляю: на этапе подготовки в академии минимум треть учеников теряет возможность продвинутся на ранг в ближайшие годы. Вариант плюнуть и забыть хорош, однако деревня бездарно теряет четверть боевой мощи. Потому как генин, не ставший в чакрорезерве чунином, в течение двух лет после Академии, в девяти из десяти случаев генином и остается.
— Цифры точны? — дотошно вопросил Огнетень.
— Приблизительны, но порядок таков. То есть, я могу ответственно заявить, что из полутора тысяч генинов Конохагакуре пять сотен могли бы быть чунинами, а часть из них — токуджо. Потому как при отсутствии успехов в первые годы шиноби, в большинстве своем, опускает руки, — веско заявил я.
— Не предполагала таких цифр, — задумалась Цунаде, — варианты исправления ситуации, небось, уже придумал, Пружинка-кун?
— Нужно делить учеников не по классам, а по группам. Группа физической подготовки, группа теоретической, у старших классов — группа основ ниндзюцу. Цу-тян, скажи, проверка источников учеников в госпитале на чакрорезерв займет много времени?
— Всех? — я кивнул. — Только на чакрорезерв? — кивнул менее уверенно, — Пара дней, возможно день, а что?
— А вот что. Перевести режим академии на четкие декады, каждую декаду — проверка в госпитале, по её результатам присваивается группа физической подготовки. По результатам учебы, группа теоретической подготовки и ниндзюцу. Учебные группы собираются из более-менее равных по уровню детей. При этом участие в разноуровневых группах, хоть и породит дополнительное напряжение, но послужит стимулом к самосовершенствованию. — озвучил свои гениальные мысли я. — При этом ни программа, ни даже количество учеников на занятиях не поменяется. Даже уровень преподавания будет “по последнему”, просто последний будет не сильно отличаться от “первого”.
Соратники призадумались, пальцы позагибали, лбы поморщили. Но в итоге руками махнули и выдали вердикт: “а шарашь!”
Ну и начал я, невзирая на крики непричастных и вопли невиновных шарашить. В итоге вроде получилось сносно, причем директор передал “признательность от учителей Академии за заботу о будущем учеников”, что было явной лестью, но не могло не порадовать мое сатрапистое и тираническое сердце.
А в середине июня меня порадовала занимательная новость. Саннин номер три, Джирайей именуемый, пребывал в камере полицейского участка Конохагакуре.
34. Воссоединение троицы
И призадумался я, в который раз уже, над второй частью главного вопроса. Ответ на первую же, был универсален и непротиворечив: чакрокуст. Решил, в итоге, перед началом деловитого шуршания и прочих деяний различной степени тяжести, просветиться из доступных источников. Спустился в родной подвал, в очередной раз позавидовал Орычу и задумал расширяться, со временем. Ну и ритуальный круг обозначил.
— А, Цундере-кун, чего звал то? — хамски обратился ко мне свежепризванный Жабыч.
— Жабыч-тян, — что вызвало порадовавшее мое сердце негодование, — скажи-ка мне, а Джирайя информацию о себе скрывать просил?
— Ну вообще-то нет, хотя о тебе спрашивал. Кто таков, для чего призываешь. В общем то, как есть и сказал, что и не призывал-то толком, только контракт заключил. То что ты — цундере, я утаил, — важно покивал Фукасаку.
— И? — несколько уязвленный педалированием своих девиаций вопросил я.
— Что “и?” Что тебе рассказать-то? Как контракт заключали или как саке в Та пили? — закономерно, но все равно земноводно поинтересовался Жабыч.
— Последние две недели. Призывы шпионского толка, доставка корреспонденции, связь иного типа. В Коноху и из Конохи, — обозначил круг своих интересов я.
— Хм, ладно. Два призыва были, почтовой жабы. К Хирузену Сарутоби, с доставкой ответа. Ну и к Цунаде Сенджу, правда посланец вместо ответа получил повреждения, отлеживается сейчас в пруду со слизью, — отчитался Жабыч.
— Сроки? — проявлял свою профессиональную крутость деловитый я.
— С Сарутоби недели две, где-то. А от Сенджу почтовый жаб несколько часов, как вернулся. — доходчиво но не круто ответил Жабыч.
— Ясно, спасибо. Фукасаку, есть у меня к тебе еще три вопроса, раз уж пришлось тебя призывать, — ответное бормотание “цундере” я снисходительно проигнорировал. — Первый, какие ограничения и параметры в овладении искусством сендзюцу?
— Ну о том, что природная энергия не совсем чакра, ты знаешь? — я знательно кивнул. — Вообще, Хизуми-кун, я бы тебе все-таки рекомендовал обучиться жабьему сендзюцу, легче это намного, да и стихию открыть, возможно, сможешь.
— А также, будет перекос в использовании природной энергии, физические отклонения и еще, они знают какие, побочки. Нет, Фукасаку, мой ниншу — путь Удзумачьего Мудреца, — пафосно возвестил я.