Искорка для ледяного дракона
Шрифт:
«Вот тебе и чопорная ворона», — хмыкнула я, оценивая причёску директрисы, которую явно делал мастер.
Хозяйка особняка вышла на крыльцо, чтобы встретить Орлицу.
Они поприветствовали друг друга и вошли в дом. Однако время шло, а директриса так и не пришла к нам, затерявшись где-то в особняке.
— Вам не кажется, девочки, что всё это странно? — обратилась я к подругам, прихорашивающимся перед огромным зеркалом в позолоченной резной раме.
— Главное, Элла, что нас пригласили и наградят подарками, — улыбнулась
— Ага. Ради этого стоит потерпеть, — поддержали Каррина и Амелина.
— Главное, не опозорь нас, — скривилась Нильда, подслушивавшая наш разговор. — А то ты всем недовольна. Мы, может быть, тоже не рады, что ты поехала с нами.
Ох, как мне хотелось ответить и поставить на место ябеду, но мадам Унина шикнула:
— Тише. Или хотите, чтобы вас застали за перебранкой? Как же добрая репутация пансиона?
Я не стала устраивать ссору, однако потом злючке Нилье не поздоровится.
— Здесь так красиво, роскошно, что я чувствую себя дикаркой, — тихо шепнула Верния.
— Я тоже, — поддержала сестру миниатюрная Клара.
— Как бы то ни было, мы должны вести себя с достоинством, — предложила я и покосилась на Нильду, которая… О, ужас, склонившись над угощениями, с жадностью поедала печенье. Вот уж кто позорит нас.
Заметив, куда я смотрю, девочки тоже бросились к вазочке.
— Оставь мне!
— Ты не одна!
— Хватит! Перестаньте! — Пока классная дама убеждала девочек проявить выдержку, я заметила, что у Каррины слабо держится одна из розочек.
— Смотри, — указала подруге на лиф. — Как бы ни отпала.
— Ах! Что же делать? — заволновалась она.
— У меня с собой есть иголка с ниткой, — успокоила Роделия.
— А у меня маленькие ножницы, — Амелина похлопала себя по карману. — Выбирай: режем или пришиваем?
— Если отрезать, на лифе останутся дырочки, — напомнила я и протянула руку, чтобы получить от Роделии иголку. — Пара минут, и пришьём намертво…
Мы как раз справились, когда в комнату вошла директриса.
Пребывала она в самом радужном настроении, поэтому обратилась к нам снисходительно, даже покровительственно:
— Бояться вам нечего. Вы представитесь мэру, его супруге и гостями, споёте рождественский гимн, поучаствуете в несложных конкурсах, затем вас угостят чаем и вручат призы. После благодарственных речей мы уедем. На всё уйдёт часа полтора — два, не более.
Директриса выглядела довольной. Но когда повернулась ко мне, по её цепкому взгляду и поджатым губам я поняла: она что-то не договаривает.
Не думаю, что нам угрожает опасность. Нас всё-таки привезли в особняк днём, не таясь. Так что, возможно, мэр и его знакомые хотят отобрать себе из воспитанниц пансиона будущих служанок. Уж, что ни говори, но учат нас хорошо. И знания дают такие, что в будущем мы сможем претендовать на место домоправительницы.
Посмотрев
— Пора.
Входя в яркую, просторную гостиную, мы с трудом сдержали возгласы восхищения.
Однако особенно поразил нас не высокий потолок с лепниной, не стены обтянутые шёлком и не просторные окна с пышными бархатными шторами, сквозь которые пробивался мягкий свет зимнего дня, а невероятно мягкий, светлый ковёр. Мы боялись на него ступать, чтобы не испачкать.
От каждой мелочи в особняке веяло роскошью. Блики каминного огня отражались на полированном резном мраморе, в золочёных подсвечниках, расставленных по всей гостиной, рамах картин, на дорогой мебели с виньетками и придавали залу особенное очарование.
Мы растерялись, но совершенно нас смутили молчаливые господа, восседавшие за овальным столом и неспешно попивавшие ароматный кофе.
Мало что нас встретили отнюдь не любезно, так ещё выстроили перед господами как овечек на продаже.
По наставлению директрисы девочки поочерёдно представились, произнесли благодарственные речи за приглашение, однако сесть нам так и не предложили.
Всматриваясь в надменные лица гостей, вальяжно поедающих закуски, я поймала себя на том, что, кроме четы Шеро, никого не знаю. Кажется, господа не из нашего города. Если судить по фасонам костюмов и нарядов, быть может, они из столицы. Тогда тем более не понимаю, зачем мы сюда приехали и что здесь делаем.
— Господа! — мэр Шеро, полный, лысеющий мужчина в модном костюме, поставил чашку и встал с места. — Рад представить вам скромных, невинных учениц нашего пансиона. Он небольшой, однако достойный. Вы сами можете в этом убедиться, пообщавшись с воспитанницами. Эти прекрасные девушки продемонстрируют вам свои грацию, скромность и воспитанность.
Про грацию он, конечно, преувеличил. И вообще, похоже он их тех людей, кто лжёт и не краснеет.
Две дамы и супруга мэра, с переливавшимися на свету украшениями, смотрели на нас брезгливо, надменно. А вот мужчины… Мне захотелось поправить воротник и наглухо закрыться от их масляных взглядов.
Гости, натянув на лица холодные улыбки, принялись снисходительно расспрашивать нас о всяких глупостях. Девочки чувствовали себя ужасно неловко, отвечали скованно. А время тянулось мучительно медленно.
Директриса нетерпеливо поглядывала на хозяйку дома. Та косилась на огромные настенные часы и, когда стрелка приблизилась к двенадцати, обратилась к благородным гостям:
— Чтобы не утомлять очаровательных девушек, приступим к конкурсам. Первый конкурс пройдет в саду.
— Там снег, — нахмурилась директриса, которой тоже не предложили сесть. — Девочки легко одеты.
— Планы поменялись, — отмахнулась небрежно супруга мэра, растянув пухлые, напомаженные губы в змеиной улыбке. — Они быстро справятся.