Искры гнева (сборник)
Шрифт:
Но вот наконец раздался протяжный гудок паровоза, вагон дрогнул, прокатился перезвон, послышался мягкий перестук колёс на стыках рельс — поезд отправился. Григорий уже смелее стал против окна. Мимо проплывали фигуры людей на перроне, вдали, по ту сторону палисадника, а то и совсем близко — дома, деревья, и всё это тонуло в тихой вечерней солнечной позолоте. Но ничто сейчас не привлекало внимания Григория. Приблизилось, мелькнуло и исчезло.
Перестук колёс участился. Поезд набирал скорость.
Дорога стелилась на запад.
"А ребята сейчас, наверное,
На другой день пути на станции Цветково Григорий пересел на поезд, шедший на юг. И за несколько часов оказался на станции Таланное. А отсюда каких-то десять или двадцать километров до села Теклиева. Это уж, как говорится, рукой подать. А всё же нужно продумать, как добираться.
Глушко вышел из вагона и остановился. Может, зайти в вокзал, вдруг встретится кто-нибудь из своего села? А может, не теряя времени, выйти на подъездную площадь и поискать попутную машину? Но нет! Не каждому из своих земляков он может показываться на глаза. Так что лучше пока побыть незамеченным, выждать и присмотреться. И Григорий повернул к пристанционному скверику под развесистые, тенистые тополя.
Здесь, под кронами деревьев, стояли скамьи, около них удобные круглые столики, и всё это рядом с широким газоном, на котором пестрели разнообразные цветы. Радовали глаз васильки, ослепительно белые ромашки, красовались ноготки, тянулись к солнцу смуглые гвоздики… Как поднятые факелы, пылали огненные канны. Григорий примостился под густолистым кустом сирени. Отсюда хорошо была видна пристанционная площадь и дороги, что вели к ней. К складам и амбарам всё время подъезжали машины, гружённые зерном, овощами. А возвращались с лесом, с цементом и кирпичом.
Через некоторое время подъехали две трёхтонки из теклиевского колхоза "Победа". Глушко узнал их ещё издали, по доточенным бортам — в таких кузовах перевозили солому. Борта доточили ещё весною, такими они и остались на всё лето. Люди на машинах были знакомые. На первой девушки из бригады садовников, на второй — из бригады овощеводов, несколько девочек — ученицы средней школы и… Да что же это? Неужели она?.. Григорий удивился и очень обрадовался. Ошибки не было: она, Валя Стоколос. Григорий готов был от радости крикнуть, позвать, побежать к машине. Но решено же, что лучше хотя бы несколько дней, после того как явится в родные края, ни с кем из односельчан ему не встречаться. Кроме,
Девушки сгрузили с машин ящики и корзины, наверное с яблоками и грушами, и, не задерживаясь, поехали обратно в своё село. Машины проезжали мимо скверика. Прячась, Григории залез в кусты и прижался к земле. Когда поднял голову, трёхтонки были уже далеко, к тому же из-за пыли ничего не было видно.
Солнце садилось. Начинало вечереть. Григорий уже основательно заскучал, но скверик не покидал. От нечего делать кружил около газонов или бродил по дорожкам, а когда к вокзалу подходили поезда, считал вагоны.
Когда наступил вечер, он осмелел и вышел на дорогу. Ждать пришлось недолго. Подкатила попутная машина, и через полчаса, а может быть, и меньше Григории был уже около своего села. Вылез из машины около кукурузного поля и пошёл напрямик, в другой его конец. Отсюда можно было разглядеть местонахождение своей хаты. Хотя из-за деревьев выглядывала одна труба и верхушка крыши, а всё же глаза нашли родное гнездо, и от этого ещё больше не терпелось скорее добраться туда. Но нужно быть осторожным, чтобы в эти последние минуты не наткнуться на кого-нибудь. А чего, собственно, он прячется, словно за ним погоня? Да и вечер уже, начали появляться звёзды.
Вначале Григории, будто кем-то преследуемый, мчал во весь дух, а когда миновал полосу огородов, пошёл немного медленнее. В селе смело повернул на главную улицу и наконец подошёл к своей избе.
Идя по двору, ко всему внимательно присматривался, но никаких изменений, кроме того, что двор зарос густым спорышом, он не заметил.
Осторожно, тихо открыл двери в коридор, потом в комнату и переступил порог. В полутёмной комнате не было никого — на его приветствие никто не отозвался. Григорий сделал ещё шаг и поставил на скамью чемодан. Что-то случайно упало на пол и зазвенело.
— Кто там? — послышался голос матери, и тут же она вышла из боковой каморки с миской, наполненной мукой.
— Гриша?! — вскрикнула радостно, поставила миску на стол и обняла сына.
Скоро появилась и сестра Ольга. Она встретила брата сдержанно, наверное была удивлена его внезапным появлением. Даже несколько минут молчала. Искоса поглядывала и прислушивалась, о чём Григорий говорите матерью. Потом всё же постепенно разговорилась, сообщила школьные новости, между прочим сказала и о том, что сейчас у них старшей пионервожатой Валя Стоколос.
— А мы и сейчас жалеем, что она ушла из нашей бригады, — отметила мать. — Работящая, сметливая девушка.
— А о том, что Валентина Васильевна была на курсах в городе или в районе, я тебе написала в последнем письме, — добавила Ольга.
Теперь Григорий понял, почему от Вали долго не было писем, стало ясным и то, почему она сегодня с группой детей появилась на станции. Ему хотелось ещё что-нибудь услышать о девушке, но сестра замолчала. Собрав свои учебники, она сказала, что идёт к подруге готовить уроки.