Искры из-под лыж
Шрифт:
Мать обычно отпускала меня на улицу только после того, как я сделал уроки, а сейчас даже ничего не спросила о них. И все же не смотря на то, что мать мне сегодня все благодушно позволяла, я разумно продолжал прятать книгу под рубахой – что-то мне подсказывало, что мать воспрепятствует, если только узнает, что я решил вынести книгу из дома. Я, впрочем, совершенно не мог объяснить себе, зачем беру ее – думаю, мною двигало какое-то неясное чутье… что эта книга все время должна быть со мной?
Может и так.
Мне казалось, что отсюда, из прихожей – в продолжение прочтенной сказки – я слышу
Я посмотрел на кухонное окно – на терявшее яркость небо. Никаких звезд еще не было видно.
– Знаешь, мам… сегодня… Марья Олеговна попросила купить одну книгу…
Спорят? – я снова что-то соединив в своем мозгу… Да, короли спорили.
Мать, между тем, никак не отреагировала на мои слова – просто промолчала. Хотя ей, по привычке, надо было бы возмутиться.
– …ту самую, которую ты купила.
– Да ты что! Не может быть!..
Мать удивилась, но (очень странно) безо всякой заинтересованности – этим необыкновенным совпадением.
Я хотел было начать расспрашивать ее (вряд ли, впрочем, надеясь получить ответ), как оно могло произойти, но… ее странная интонация вдруг заставила меня передумать.
Что-то происходило. Вероятно, и это же ощущение – что что-то происходит – заставило меня взять книгу с собой.
Я вышел во двор.
Небо над головой.
Спорят? – первый вопрос в голове. Я даже остановился…
Да, я услышал.
Я поднял рубаху, вытащил книгу из-за пояса и просто понес ее в руке.
Через дорогу, возле гаража, я увидел свою подругу Ленку Вачедину. Она была старше меня на целых семь лет, но нам каким-то образом удавалось находить общий язык. Думаю, все дело было в том, что ее вечно беспокоили какие-нибудь проблемы, и она искала, кто бы ее выслушал, – просто выслушал, и все.
– Люди, как правило, начинают раздавать советы в таких случаях, – объясняла Ленка, – а мне советы… ну не то, что не нужны – я просто им никогда не последую. Когда я что-то начинаю рассказывать, я, как правило, уже приняла решение. И большинство делает точно так же. И тем не менее, они выслушивают то, что им отвечают, они иногда даже обещают: да, я так и поступлю. Хотя знают, что поступят, как заранее решили. В этом обмане ничего такого особенного нет. Но меня просто сильно раздражает, когда люди советуют совершенно не то, что я собираюсь сделать; и еще больше – если как раз то, что я собираюсь сделать, потому что я тогда начинаю и впрямь испытывать неуверенность – а вдруг я приняла неверное решение? Ведь этот человек – который посоветовал то же самое – не испытал тех ощущений, которые я испытала – в этой конкретной ситуации. Как же он сумел попасть в самую точку? У него есть опыт? Нет,
– Нет, – отвечал я.
– Вот и отлично. Поэтому я тебе доверяю.
Ленка сидела на небольшой деревянной скамейке. Мрачное, усталое лицо в неприятно оранжевом свете фонаря, придававшем ее коже чуть терракотовый оттенок. Круги под глазами – Ленка плохо спит. Ее как всегда что-то мучит? (Родители сократили ее карманные расходы на пару десятков рублей? Учитель по физике издевается над нею, то и дело повторяя перед всем классом, что она пользуется шпаргалками, и он до конца года собирается сажать ее на первую парту во время контрольных работ? – тогда, как шпаргалками пользуются все до единого. И он знает об этом, а просто сделал из нее козла отпущения, чтобы создать видимость справедливого учебного процесса?)
Сам не знаю, почему, я почувствовал, на сей раз, случилось что-то более серьезное.
Ленка не обратила никакого внимания на «Сказки о созвездиях» – просто поздоровалась, а потом, как раньше, принялась смотреть куда-то в сторону.
– Послушай, – я подсел к ней, – ты не представляешь, какая странная история случилась!
– Какая?
Ленкины руки были засунуты в узкие карманы облегающих джинсов – кажется, так трудно их там держать и так неудобно. Она заворочала руками в карманах, когда спросила «какая?», – как будто что-то ввинчивала.
«Мне задали в школе купить книгу, а потом, когда я пришел домой, выяснилось, что мать уже купила ее», – так я собирался сказать?
Я положил книгу рядом с собой, на скамейку – Ленка по-прежнему не реагировала на «Сказки о созвездиях».
– Какая? – повторила Ленка.
Они спорят? – вопрос в голове.
– Я…
Спорят?
Я не выдержал, встал со скамейки и запрокинул голову на темное небо. Звезд совсем мало: неясные точки, почти ничего. Частичка моего ума и слуха будто бы улетела туда. Небо большое и бесконечное. Там много времени для споров.
Снова я представил себе резко открывающиеся друг на друга рты королей – из четких звезд.
– Эй, Сереж!
– Что?
Я смотрю на Ленку.
– Ты куда улетел?
– Ты ничего не слышишь, Лен? Прислушайся… – я поднял указательный палец.
Лошадь! – колесница! – лошадь! – колесница! – лошадь! – они спорят?
– К чему? – Ленка недоуменно смотрела на меня.
Я ухмыльнулся, махнул рукой.
– У тебя неприятности?
– С чего ты взял?
– Да? Я так и понял сразу! Расскажи!
– Не буду, – Ленка качнула головой; один раз, отрешенно.
Я понял, что совершил ошибку – слишком поспешил. Теперь Ленка, наверное, ничего не расскажет – так было пару раз.
Я снова подсел к Ленке и положил пятерню на «Сказки о созвездиях». Прошло полминуты.
Я чувствовал – Ленка вся напряжена внутри. И в горле у нее застрял комок воздуха.
Она выдохнула.
– Это моя сестра… все из-за моей сестры… ты не представляешь, какая она стерва! – у Ленки увлажнились глаза.