Искупление Дабира
Шрифт:
Выдохнув по возможности из себя все греховное в сторону, расстилает он на столе таблицы божьего неба. В клетку месяца урдбихишт смотрит агай. "Месяц назвали урдбихишт, а слово означает, что в этом месяце мир своим весельем похож на рай; "урд" же на древнем языке пехлеви означает "подобный". Солнце в этом месяце, согласно истинному обороту, находится в созвездии Теленка. Этот месяц и являет собой середину весны. Губы шевелятся у великого вазира, но слов не слышно.
И явственно раздается стук кости о дерево. Каждый раз три коротких удара с перерывами. Не только особые звуки присущи людям Всякий живущий
Кто-то смотрит из сада в окно Это ученик садовника - шагирд 1, окапывающий кусты по ту сторону арыка. В руке у него кетмень, и отсвет сточенного железа пробе-гае г в полутемной комнате Ребенком когда-то подобрал его агай среди умерших от голода людей в Тусе. Вечная благодарность за это в глазах шагирда..
VII. ОТКРОВЕНИЕ ШАГИРДА
– - Что дороже неба?
– - Тайна!
Тихий голос падал на каменный пол, четыре стены ограничивали его, и невидимый потолок не давал укатиться в бездну ночи. Слышалось, как вся каменная скала, вершину которой составлял "Дом Тайны", повторяла ответ В глубины земли уходил он, отдаваясь в зияющих пропастях, и молчали вокруг, свидетельствуя, ледяные горы
Ничего не значилось в его жизни. Был хлеб в начале ее, протянутый неким человеком, и сразу потом скала, на которую пришел он в преддверии истины. Меж ними громоздились клумбы с цветами, которые учился он растить в султанском саду. Их дурманящий запах из года в год становился все резче, и невозможно вдруг стало переносить его Тело и мозг горели в непрерывном напряжении, и руки искали железо. Хотелось биться головой о землю, раздвинуть, вспороть ее, излиться в теплую мягкую сущность И умереть потом в ослепительном радостном свете познанной тайны...
– - Что дороже хлеба, который ешь?
– - Тайна!
Семь шагов первой ступени к богу, путь фидаи -- "Отдающего только жизнь", прошел он до того, как случилось непостижимое... Грудь женщины холодила плечо. Руки у нее были запрокинуты, и постыдно золотились волосы в набухших ямках...
– ----
' Шагирд-- ученик
– - Что дороже воды, которую пьешь?..
– - Тайна!
Было ли это с ним на самом деле?.. Когда очнулся он после ночного видения на тех же плитах, то долго не понимал окружающего. Только есть он безмерно хотел. И ел день и ночь не переставая. А потом прошел еще семь шагов второй ступени к богу, путь ласика -- "Причастного к Тайне"...
Все содрогалось в нем ночами от жажды повторения, и он прижимался к войлочной подстилке, ощущая под ней камень. Налившиеся белым гноем бугры проступали на лбу, подбородке, у обоих глаз. Он давил, срывал их ногтями, раздирая лицо до крови...
Захир -- "учение для всех" -- пришло сегодня к концу... Ни одно преступление на земле не проходит бесследно. Когда был убит хезрет Али -десница Пророка и умерщвлены его сыновья, ложью проникся мир. Халифы-самозванцы в Багдаде травили семя хезрета одного за другим, пока седьмому из них не пришлось уйти в эти подоблачные горы. Скрыты стали в мире его прямые потомки -- великие имамы, и лишь избранные среди людей посвящены в тайну Сокровенного -- "ба-тин". Они только знают имя того, кто скоро объявится. Со дня на день ждут его появления измученные несправедливостью
Главное зло -- в принуждении. Убив Али и сына его Хусейна, развязали мешок с неправдой люди. Не по божьему счету, а силой стали принуждать они друг друга. С самого верху идет это зло. Войско для расправы держат султан с вазиром, специальные мухтасибы со стражей разъезжают по улицам. И не может человек жить, как он хочет.
Но сокрушена будет твердыня насилия. Не станет богатый отбирать у бедного. По всей земле будет так, как в некоем царстве воинов-карматов в далекой пустыне. Там все поделено между людьми, и все общее. Было некогда так и в стране персов. Но дьявол обуял персидских царей, и не захотели они правды на земле. Ногами вверх закопали они правдивых. А потом явились тюрки-и довершили строительство царства лжи...
– - Что дороже огня, от которого свет?..
– - Тайна!
Подобный трупу в руках обмывальщика был он в руках наставника дай, готовясь в рафики -- "Единомысля-щие". Это третья ступень к познанию, и приподнимается перед ним завеса Сокровенного. Дважды уже клялся он:
как фидаи и как ласик. И по семь раз испытывался: горячим, холодным, острым, тупым, горьким, соленым, громким. Знаков не должно оставаться на теле после этого. По следам от посвящения узнают братьев веры -- батинитов, а на базарах для них стоят столбы. Брызжущий ядом див наставил их, а имя его якобы "Устроение царства". Но если заменить каждую букву этой нисбы сокровенной цифрой, получится число 666, означающее дьявола.
Хлеб и дьявол смешались в этом мире, потому что дьявол протянул ему некогда спасительный кусок. Много раз, окапывая клумбы в саду, видел он его, прямого и строгого...
Лоб к холодному камню прикладывал он, но женщина не уходила. Руки все не опускались у нее, а у него потекли слезы. И капали ей на грудь, пока она лежала под ним...
Что дороже воздуха, который вдыхаешь?..
– - Тайна!
Откуда взялась женщина?.. Семеро их, посвященных в фидаи, сидели в тени айвана. Пропасти были вокруг, и лишь белые зубья Дамевенда, куда в древние времена приковали дьявола, находились выше. Прямоугольные башни "Дома Тайны" не имели окон. Одни остались они, потому что наставник-даи ушел за водой.
Опять заговорил большегубый фидаи. Он задышал сильнее и сказал, что слышал этой ночью ее смеющуюся. Прыщи кровоточили на лице у него...
Никто из них не знал женщин, поскольку непригодны такие для посвящения в фидаи. Только девственники могут начать познавать учение. Позволяется это с женщиной лишь в третьей ступени -- рафикам, да и то с соблюдением такийи -- скрытого проклятия тому, что говоришь или делаешь...
С гладкими стенами была скала, и венчал ее "Дом Тайны". Ниоткуда не было туда входа. Кто-то сказал, что приснилась большегубому фидаи женщина, как снится каждому из них.
Дай принес бронзовый таз с водой, разлил им глиняные чашки. Желтый шарик выпал из пальцев наставника. Чтобы сосредоточиться, все они закрывали глаза. Вода показалась необычной. Он вдруг увидел круглое солнце в чашке. Оно росло, выплескиваясь наружу. И сразу загорелись камни под ногами. Другие фидаи смотрели на него с удивюнием.
Он все слышал и понимал. Но собственные ладони уже слепили его. Загорелось, засияло, запело в мире. Грудь ширилась, тело стало легким, подобным дыму. Он развел руки, чтобы лететь.