Искупление проклятьем. Дилогия

Лик Анастасия Владимировна

– Я видела, как ты умер, у меня на руках.

– Да, милая. Но ты… это так глупо звучит, - улыбнулся он.
– Ты не дала мне умереть. Не знаю как, Халине явно известно, но она молчит. Я помню лишь, что очнулся, а ты лежала на мне еле живая.

Курт обнял моё лицо руками.

– Я думал, что потерял тебя… Ты не дышала, кожа бледная, словно прозрачная, аура еле просматривалась, а сестра появилась и буквально вырвала тебя из моих объятий. Сказала что твоё астральное тело повреждено и любое касание убьёт тебя. Почти неделю ты просто лежала и едва-едва

дышала, это было так страшно… и только три дня назад мне было разрешено подойти.

О-о. Вот так новость. Мало того что я доктором Франкенштейном заделалась, да ещё и сама чуть не умерла. Залезла к нему под одеяло и прижалась к широкой груди. Действительно он - мой Курт. Большой и тёплый.

– Прости меня, это я во всём виновата. Я должна была сказать тебе, не мучить. А ты наверно надумал обо мне всякого… но мне было страшно рассказывать, страшно, что ты не поймёшь. Да я и сама не понимала как это всё возможно.

– Трусиха, - засмеялся он и прижал к себе.

– Отдыхайте, а завтра подумаем, что делать с Советом.

Я от неожиданности подпрыгнула. Про Халлину то мы и забыли, а она просто стояла и молча наблюдала за нашей сценой из очень мыльного сериала.

– Каким Советом?

– Это достопочтенные марохи, что ты видела. Они вынесли Дарнкухту приговор, но он жив, а значит, их воля нарушена. Но об этом завтра. И никакой магии, брат, - сказала она и вышла из спальни.

– Курт…

– М?
– тихо ответил он и поцеловал в шею.

– Ты говорил, что моя беременность не настоящая. Это как?

– Это моё проклятье. “И лишь когда твоя душа посветлеет, когда научится любить, и ты сам удостоишься этого дара, женщина родит ту часть, что я закрыл для тебя” - произнёс он.

– Что значит посветлеет?

– Я не всегда был таким, - тихо ответил Курт и отстранился от меня, но я развернулась и тут же легла на его грудь.
– Марохи из Совета правы… я чудовище. Я убивал не задумываясь, считая, что рабы, да и простые крестьяне лишь мусор. А когда в пылу гнева уничтожил своё царство, всех подданных и частично соседских, меня изгнали из Мароха, запретив даже появляться там.

– Этого не может быть, - тихо произнесла я и прижалась к нему, не веря, что этот человек, или как они там себя называют, способен был на подобную жестокость.
– Это был не ты.

– К сожалению, я милая.

– Нет, нет Курт. Сейчас я вижу перед собой пусть и вредного, но доброго мужчину. То о чём ты говоришь, прошло. Ты другой. Я… я люблю тебя.

Он улыбнулся.

– Мне никогда никто не признавался в любви… - тихо произнёс он, убирая с моих глаз рыжий локон.
– Кроме сестры, разумеется. И эти слова, произнесённые тобой, заставляют испытывать необычное чувство.

– А мне очень часто говорили, - грустно вздохнула я.
– Жаль только, что это были лишь слова и ухажёры очень быстро теряли ко мне интерес, когда понимали, что в постель меня не затащить. Всю любовь как ветром сдувало. Пух, и нет.

– Это так странно. В этом мире беречь себя.

Я пожала плечами.

–

Наверно это наивно, но я верила, что найду того единственного, с кем проведу всю жизнь. Который оценит то, что я для него сохранила. А после двадцати меня начали считать ненормальной, ущербной… - грустно улыбнулась я.
– Подруги часто делились своими победами в плане секса, и это было так грязно, не правильно. Они же влюбятся, выйдут замуж, и каково будет предлагать себя любимому, после того как тобой обладало несколько мужчин, чьи имена ты даже не помнишь? Это же, как поношенная вещь. Нет, я так не хочу. Я буду только твоей, - едва слышно добавила я.

Курт ничего не стал отвечать, а лишь крепче прижался ко мне, и я была счастлива. Закрыла глаза. Курт прав. Надо отдохнуть.

***

Алиса крепко спала. Этот сон для неё был целебным, и чтобы не мешать ей, Курт прикрыл её пуховым одеялом, зная, что после энергетического истощения всегда холодно, вышел из спальни.

Внизу в гостиной собрался почти весь клан, за исключением двух членов, которые были на дежурстве в городе, и Халлина. Высокая стройная девушка в как будто невесомом платье и длинными белыми волосами смотрелась странно в компании грозных мужчин, но они все любили её и уважали.

– Сестра, теперь ты расскажешь кто наш противник? Это ведь за ним мы гонялись тут? Это он наслал проклятье на Таула?
– спросил Курт, облокотившись на камин и скрестив руки на груди.

– Да, но я и сама узнала его имя лишь недавно, - немного виновато произнесла она.
– Это Хасум… Ты его должен помнить, один из наших соседей, он утверждает что ты нанёс ему какое-то оскорбление.

– Хасум?
– задумался Курт, пытаясь вспомнить, кто это.
– Наш сосед? Я у него земли отобрал?

Халлина пожала плечами.

– Мне не ведомо, что было тогда, но сейчас он силён и алчен, и его заинтересовал этот мир.

– Ты хочешь сказать, что наша встреча тут случайность?
– недоверчиво спросил Курт.

– В судьбе случайностей не бывает. Но как бы то ни было наш мир беден на первичную материю, и для того, чтобы оставаться сильным не только в Марохе, он обворовывает этот… - Халлина замолчала на мгновение и прошлась по комнате.
– Он не смог справиться с тобой тут, так как клан твой силён, и избрал другой путь. Хасум подал прошение в Совет на твою казнь, заявив, что ты жаждешь власти, ищешь способ вернуться в Марох и поработить его.

– Что за бред?

– Да, звучит это глупо, но он очень силён и влиятелен, а противостоять Судьям ты не сможешь.

– Кто такие Судьи?
– подал голос Зак.

– Представь себе таких как Халлина, только их двенадцать, - тихо сказал Курт и воцарилась тишина. Все знали, что на вид хрупка девушка была невероятно могущественна, и даже Курт, один из самых сильных Глав Смотрящих кланов - всего лишь тень своей сестры.

– Я правильно понимаю, что если наш противник одержит верх в неком суде в другом мире, то и нашему придёт конец?
– тихо спросил Таул.