Искупление
Шрифт:
Раздался взрыв хохота, открылась дверь, вошла Вахрушева.
– Я вижу, вы уже освоились, Вадим.
– Да, Антонина Олеговна.
– Следователь был?
– Заходил, но разговора у нас не вышло.
– Что
– Я не его клиент, отшил.
– За «крестника» своего знаете?
– Да, печально это, но у него был рак последней стадии, не жилец он был, но всё равно жаль его.
– Тогда добро пожаловать, и аккуратнее.
– В смысле?
– Девушки у нас красивые, можете ослепнуть.
– Надену солнцезащитные очки или маску электросварщика.
– Берегитесь.
Вахрушева вышла.
– Так значит вы питаетесь человечиной? – обратился к девушкам Вадим.
– Скорее душами. Новый взрыв смеха.
– Да, девчонки, с вами не соскучишься.
– Это же хорошо, а то со скуки и умереть можно, а мы молодые, и нам ещё туда рановато.
– Замуж не торопитесь?
– Пока гуляется, можно и без семьи обойтись.
– А как же любовь?
– Где та любовь, это только в кино, в жизни всё по-другому.
– Откуда знаете?
– Пару раз обожглись.
– А сама идея жизни?
– С нас станется.
– Значит, секс и танцы до утра?
– Ага.
– Беспечная жизнь, она короткая. Возьмите меня в пример, – Вадим горько усмехнулся, – я был таким же баловнем судьбы. Всё шло на подъем, гладко.
– А что конкретно?
– А ну вас, балаболок, вам лишь бы шутки шутить. Это хорошо, не спорю, но и выводы надо делать.
– А ты, София, что молчишь?
– Что тут скажешь, отчасти ты, Вадим, прав, но ещё верней ты подметил, что они молоды, и это не вина, а богатство.
– Твои слова как холодный душ на горячую голову.
Но им пока рано это ещё.
Вера повернулась к Софии:
– Значит, ты с ним согласна?
– Не совсем, судя по нему, его жизнь потрепала.
– Да, есть такое, но я не утратил вкус к жизни и верю в себя.
– Любовь надо искать и слушать сердце, а если оно молчит, то игра не стоит свеч.
– Даже так? А разум?
– Разум – это расчёт, а он порой не оправдывается. Можно выйти за богатого, но это покупка-продажа. Ты делаешь вид, что любишь, а на самом деле бежишь от бедности.
– Я смотрю, Софья, у тебя в этом есть опыт, раз ты так уверенно об этом говоришь.
– Тебя это не касается, – отрезала Софья, – не лезь туда, куда не просят.
Конец ознакомительного фрагмента.