Искупление

Дарховер Дж. М.

Коррадо, казалось, относился к этому с пониманием, поэтому обычно он оставлял Кармина по пятницам в покое. Обычно – ключевое слово. Иногда он серьезно портил их планы.

– Сегодня устраивается ужин. Все должны на нем присутствовать.

– Что за ужин? – спросила Хейвен, слегка прищурившись.

– Просто ужин, – ответил Кармин, пожав плечами. – Сын нового младшего босса скоро женится, поэтому они устраивают ужин в ресторане «Sicillitas».

Как правило, подобные мероприятия проводились в доме босса, но Коррадо не относился к числу людей, которые наслаждались положением хозяина приемов такого характера. Он пытался держать мафию

подальше от своего дома, поэтому теперь мероприятия чаще всего проводились в чьих-нибудь ресторанах и клубах. Фешенебельный ресторан «Sicillitas» принадлежал одному из капо.

– Значит, ты должен будешь присутствовать, – тихо сказала Хейвен.

– Мы, – поправил ее Кармин. – Коррадо особенно подчеркнул: «Ты и Хейвен».

Услышав это, Хейвен нахмурилась. Кармин не мог ее за это винить. Ему и самому не хотелось присутствовать на ужине, но Коррадо был твердо намерен доказать правоту своих решений. Он рискнул ради Хейвен, поручившись за нее – подобное решение заставило некоторых членов организации засомневаться в трезвости его суждений. Скорейшая адаптация Хейвен в их мире была для него очень важна.

К тому же, хоть Коррадо этого никогда и не признает, Кармин был уверен в том, что ему нравится находиться в ее обществе.

– Мы не будем задерживаться надолго, – заверил ее Кармин. – Уберемся оттуда к чертовой матери при первой же возможности и займемся тем, чем ты пожелаешь.

– Ладно, – пробурчала она.

Он наблюдал за тем, как она собирает свои вещи, убирает краски и выкидывает скомканную бумагу. Кармин испытал чувство вины из-за того, что не помог ей, но он знал, что окажет ей своей помощью только лишь медвежью услугу. Это было ее святилище, к которому попросту нельзя было прикасаться.

Надев пальто, Хейвен взяла свою работу и развернулась к Кармину.

– Ты готова? – спросил он.

В ответ Хейвен кивнула и мягко улыбнулась, однако улыбка не коснулась ее глаз. Они были наполнены страхом, уничтожившим счастье, которое он подарил ей всего лишь несколько мгновений назад.

Кармину стало не по себе. Ему захотелось выпить. Дважды. Или раз десять. Ему требовалось что-нибудь – что угодно – чтобы притупить горечь, вызванную тем, что он разочаровывал ее.

Когда Кармин вывел ее из художественной студии, Хейвен заняла пассажирское сиденье «Мазды» и пристегнулась, в то время как Кармин занял место рядом с ней. Поездка домой прошла в тишине, пропитанной неловкостью. Казалось, она проникала через кожу Кармина, обволакивая его тело изнутри. Он на дух не переносил подобные моменты, потому что ему никогда не удавалось подобрать правильных слов. Фразы «Прости, что раздражаю тебя, tesoro. Я неудачник и ничего не могу с этим поделать» и «Привыкай, поскольку я, вероятно, и дальше буду тебя разочаровывать» казались не самыми подходящими, хотя именно это Кармин обычно и испытывал.

Хейвен не произнесла ни слова, когда они подъехали к дому. Взяв свои вещи, она вышла из машины, несмотря на то, что Кармин не успел еще даже заглушить двигатель. Не дожидаясь его, она воспользовалась своим ключом и скрылась в доме. Не спеша, Кармин последовал ее примеру и, зайдя внутрь, нигде не обнаружил Хейвен. Он направился к холодильнику и, открыв морозильную камеру, достал охлажденную бутылку водки «Grey Goose». Отвинтив крышку, он поднес бутылку к губам и сделал большой глоток.

Облокотившись

на тумбочку, он сделал еще несколько глотков. Алкоголь нисколько не помог ему избавиться от чувства вины, пока он прислушивался к звукам включавшегося и выключавшегося душа, доносившимся со второго этажа.

Спустя некоторое время он услышал шаги и, вернув крышку на бутылку, убрал ее в морозилку в тот самый момент, когда Хейвен спустилась на первый этаж. У Кармина замерло сердце, когда он увидел ее. Влажные волосы Хейвен были слегка волнистыми, темные пряди были практически того же цвета, что и ее простое черное платье. Она шлепала босыми ногами с красным педикюром по деревянному полу; ее кожа осталась нетронутой макияжем.

Бесхитростная красота. В этом была вся она.

Хейвен внимательно посмотрела на Кармина, заметив его на кухне.

– Что ты делаешь? – спросила она, переводя взгляд на морозильную камеру и вновь на него. Он не винил ее за подозрительность. Она хорошо его знала.

– Ничего.

Это была правда. Отчасти. Он просто стоял на кухне.

– Что ты делал? – пояснила она.

– Ничего, – повторил он. Полуправда.

– Хорошо, – пробормотала она, наблюдая за Кармином и проходя к раковине. – Ты переоденешься?

Кармин осмотрел свой внешний вид. Он был в галстуке, что казалось ему вполне достаточным.

– А надо?

Хейвен пожала плечами.

– Думаю, Коррадо не будет в восторге от кроссовок.

Кармин перевел взгляд на свои кроссовки «Nike».

– Да, ты права, – сказал он, отталкиваясь от тумбочки. Кармин направился к выходу из кухни, но Хейвен остановила его, взяв за руку. Он обернулся, с любопытством смотря на нее, в то время как она встала на носочки и притянула Кармина к себе.

Он ошарашено замер, когда она впилась поцелуем в его губы. Когда он, наконец, спохватился и собрался поцеловать ее в ответ, Хейвен резко отстранилась и отпустила его, отходя назад.

– Ты пил.

В ее голосе не было ни гнева, ни капли отвращения. Она не обвиняла Кармина – это была простая констатация факта. Он пил.

– Немного, – ответил он. Кивнув, Хейвен отвернулась к окну. Кармин медлил, оставаясь на кухне, но она больше ничего не ответила. Разговор исчерпал себя.

Он поднялся на второй этаж и, зайдя в ванную, умылся. Кармин перевел взгляд на зеркало, изучая свое отражение. Порой он едва себя узнавал. Под его покрасневшими глазами залегли темные, большие мешки, кожа стала сухой от переменчивой чикагской погоды. Утром он зачесал волосы назад с помощью геля, поэтому они казались темнее, из-за чего он выглядел еще бледнее, чем обычно.

Он прошел в спальню и, достав черные туфли, присел на край кровати, дабы обуться. Когда он завязывал туфли, в спальню зашла Хейвен.

– Они все грязные, – сказала она, поморщившись.

– Это неважно. Я же не в армии, где обувь должна сиять.

– Ты уверен?

– Да, уверен, – ответил он, смотря на свои часы. Время близилось к восьми часам вечера, когда ему необходимо было явиться. – Ты готова?

Кармин подождал, пока она надевала черные туфли, после чего они оба взяли свою верхнюю одежду и вновь вышли на улицу. Хейвен молча села в машину, не проронив ни слова. Тронувшись с места, Кармин принялся нервно возиться с радио, желая отвлечься на что-нибудь, в то время как Хейвен сосредоточенно наблюдала за ним.