Искупление
Шрифт:
– Как ты можешь говорить об этом так клинически?
– допрашиваю я его.
– Как ты можешь говорить такие вещи и проявлять так мало эмоций?
– Это то, кто я есть, - просто говорит Джереми.
Он не делает никаких шагов, чтобы закрыть пропасть между нами. Он изолировал меня от своих чувств как неодушевленный объект в эксперименте, в котором что-то пошло не так.
– Аргумент, - продолжает он, когда я не отвечаю.
– Состоял именно в этом. Мой брат хотел знать, что еще с тобой случилось. Конечно, я сказал ему, что
Моя голова кружится от его слов. Все это произошло, пока я была безучастна? Все это произошло, так много вещей, которые могли изменить мою жизнь в то время, как я была без сознания?
– Я не знаю, почему ты проснулась в тот момент, Лилли. Но ты это сделала. Как-то так получилось. Когда машины, к которым ты была подключена, показали, что ты в сознании, мой брат сдался.
– Сдался?
– Ты была в коме.
– Нет!
Я поднимаюсь вверх и тыкаю в него пальцем.
– Я не была в коме, Джереми, и ты это знаешь! Я проснулась в комнате. Медсестра проверила мои жизненные показатели. Потом пришел доктор, пришел твой брат. Он добавил что-то в капельницу, что меня вырубило. Это была не кома. Меня накачали наркотиками!
И тут меня осеняет.
– Нет, он этого не делал, - задыхаюсь я.
– Это ты накачал меня наркотиками! Он хотел поговорить со мной, а ты не мог этого допустить! Ты усыпил меня! Ты усыпил меня, чтобы разобраться с ним! Не так ли? Это случилось в первый раз. Первый раз, когда мы впервые встретились в ресторане. Ничего не изменилось, не так ли?
Меня трясет.
– Ты все тот же человек, каким был всегда. Ты все еще относишься ко мне так же. Ты…
– Нет, - Джереми перебивает меня.
– Я не тот человек, каким был раньше.
– Ложь, Джереми, - говорю я, качая головой и прикрывая уши.
– Всё! Всё, что ты говоришь, одна большая ложь!
– Нет.
– ДА!
– кричу я.
Я оглядываю комнату. Бежать некуда. Бежать некуда. Я в ловушке. В этом отдаленном месте нет никого и ничего, кроме Джереми Стоунхарта.
– Какой сегодня день?
– требую я.
Я близка к бешенству и панической атаке. Джереми Стоунхарт держал меня в вегетативном состоянии, преследуя какую-то цель.
– Какой сегодня день, Джереми? И не смей больше лгать!
– 26 марта, - говорит он. Он спокоен и отстранен. - Среда.
– Март, - бормочу я. Я едва ли могу в это поверить.
– Конец марта?
Я не совсем уверена, откуда исходит моя истерия или как ее остановить.
– Середина недели?
– Да, - говорит Джереми. Он делает шаг вперед. - Лилли…
– Не надо!
– предупреждаю я.
– Не подходи ближе. Держись подальше, Джереми!
– Как хочешь.
Я начинаю ходить по комнате. Туда, сюда. Я чувствую, что Джереми смотрит на меня. Он следит
– Хорошо, - наконец говорю я.
Я останавливаюсь, смотрю ему в лицо и запускаю руку в волосы.
– Хорошо, сейчас март. Я могу..., - я подавляю дрожь.
– ... Я могу с этим справиться.
– Ты не знаешь, как было тяжело быть рядом с тобой.
– О нет, - предупреждаю я.
– Не пытайся играть на моем сочувствии.
– Это не сочувствие, а понимание, - говорит он.
– Ты не одинока в том, что потерпела неудачу в этом.
– Потерпела неудачу в чем?
– кричу я.
– Ты ебешь мне мозг!
– Разве это не то, что я только что сказал? Было тяжело быть рядом с тобой. Ты переворачиваешь мои слова с ног на голову.
Я качаю головой в недоверии. Много новой информации, с которой нужно справиться. На самом деле, слишком много.
– Поговори со мной, - умоляю я.
– Скажи мне. Почему мы здесь среди недели? Как получилось, что ты здесь? Тебе не нужно быть на работе?
– Я могу работать удаленно.
– С каких это пор?
– спрашиваю я.
– Каждый день ты должен быть в своем офисе в Сан-Хосе. Чтобы контролировать дела.
– Да, - говорит он.
Он снова начинает подходить ко мне. Мой взгляд останавливает его на месте.
– Но я уделяю время тем вещам, которые важны для меня. Ты очень важна для меня.
– Мы установили это, - говорю я тонким голосом.
– Я хочу знать все, что я пропустила. Какой у меня диагноз? Повреждение мозга? Это постоянно? Проявится ли это снова? Я хочу увидеть твоего брата!
Требую я. Боже!
Я подношу руку к голове.
– О Боже, это все действительно реально?
– Да, - говорит Джереми.
– Но ты здесь, со мной. У меня есть связи, я могу отвезти тебя к лучшим врачам в мире.
– Ты не понимаешь! Мне не нужны твои доктора, Джереми. Я просто хочу..., - я качаю головой.
– Я просто хочу понять. Дай мне поговорить с твоим братом. Моим доктором. Позволь мне увидеть его.
– Нет, - голос Джереми суровый.
– Я сказал, что позабочусь о тебе.
Он переходит на мою сторону.
– И я сделаю это.
Он обнимает меня. Я не борюсь с ним. Я слишком устала, чтобы бороться. Где задействован Джереми, ничто никогда не ясно и не точно. Между нами все как на американских горках.
Я не растворяюсь в нем, а просто стою как статуя, как...как пустой сосуд для Стоунхарта, который делает с ним всё, что захочет.
Я зажмуриваюсь. Эта мысль - остаток давно прошедшего времени. Воспоминание о моем времени, проведенным в темноте.
С тех пор всё изменилось. Джереми может относиться ко мне по-разному. Но действительно ли какие-либо из этих различий отражают какие-либо изменения? Теперь он может освободить Пола? Или он все также рассматривает меня как инструмент мести с единственным изменением, которым он подходит к вещам?