Искупление
Шрифт:
Весь оставшийся путь я хмурилась.
ГЛАВА 26
Будь в мире с людьми и воюй со своими грехами.
~ Лев Толстой
Николай
Жак: Почему, черт возьми, ты в Чикаго? Что ты там забыл. У тебя есть работа, которою надо выполнять.
Николай: Это
Жак: С бизнесом не очень хорошо. Несколько женщин останавливались около клиники, только чтобы увидеть, что ее двери закрыты впервые за пять лет. Я отослала их и сказала, что ты примешь их, как только вернешься.
Я облегченно выдохнул.
Николай: Спасибо тебе.
Жак: Если бы только твой дедушка видел тебя сейчас…
Николай: Не впутывай его сюда.
Жак: Это из-за него ты имеешь все, что имеешь!
Николай: Нужно бежать. Спасибо тебе, Жак.
Она не ответила. Я и не ожидал от нее этого. Впервые за долгое время мне пришлось закрыть свой офис. Я пытался сохранить выражение безразличия на лице, хоть мои внутренности скрутило настолько, что я испытывал желание закричать. Казалось, чем больше я хотел помочь, тем глубже рыл яму. Я глянул на Майю уголком глаза. Спина прямая, словно кол проглотила, взгляд прикован к Никсону, главе семьи Абандонато, который провез нас через железные ворота его дома и теперь мы были на его земле. Впервые я вздохнул с облегчением, и это чувствовалось так, будто я не делал этого годами. Я думал о том, чтобы оставить Майю с единственными людьми, которые действительно могли бы заставить ее исчезнуть. Которые могли бы защитить ее от ее же отца. Которые могли бы мне помочь фальсифицировать ее смерть. У этой идеи были плюсы.
И, возможно, если бы я был менее эгоистичным человеком, то воплотил бы ее, полностью лишив Майю воспоминаний обо мне и ее прошлой жизни, но я всегда задумывался, были ли ощущения моих губ на ее губах настолько сильными, чтобы остаться среди тех воспоминаний, которые мне не удалось бы искоренить.
Никсон остановился на парковке и выключил двигатель. Я отстегнул ремень безопасности и знаком показал Майе следовать за нами в огромный дом. Это был кирпичный двухэтажный особняк, который принадлежал его семье более пятидесяти лет. За это время все было настолько модернизировано, что ты буквально не мог воспользоваться уборной без того, чтобы за твоей задницей не велась съемка.
Майя крепко сжимала мою руку в своей, когда мы шли в молчании к входной двери. Двое мужчин с наушниками в ушах стояли с каждой стороны.
Я ухмыльнулся, кивнув головой в их направлении.
—
Никсон закатил глаза.
— Моя жена беременна, так что пятьдесят на пятьдесят.
— Спасибо, — я самодовольно усмехнулся двум мужчинам, провоцируя их начать драку, которую смог бы закончить; немногое могло меня остановить. Моей специальностью был скорее эмоциональный терроризм, но мой отец, пока был жив, продолжал настаивать, чтобы я научился драться.
В ту минуту, когда ступили в дом, мы услышали вопль.
— Сукин сын! — взвизгнула женщина. — Ты когда-нибудь одет?
Глаза Майи округлились, когда Чейз, профессиональный наемный убийца, нагнулся над плитой и поднес деревянную ложку ко рту.
— Проклятье, этот соус хорош.
— Чейз Уинтер! — проорала Мил. — У нас гости!
— Я делаю соус, детка, я говорил тебе не кричать, когда я делаю соус! — крикнул он столь же громко, как и она, хотя в те краткие мгновения, которые я проводил с любыми из этих семей, я заметил, что они просто так общаются. Громко. И часто.
— Чейз! — Мил закатила глаза. — Разве ты не видишь, что у нас гости?
— Русские, — Феникс, босс Николаси, кивнул в моем направлении, — скорее не гости, а больше…
— ...неизбежное зло, — высказалась Майя.
Чейз медленно обернулся, остановив взгляд на Майе и на том, как она держалась за меня.
— Вы, — указал он ложкой, покрытой соусом. — Вы можете остаться на ужин.
— Чейз высказался, — Фрэнк, босс семьи Альферо, прошел мимо нас и сел во главе стола, начав наливать себе внушительное количество вина. — Николай... — он прочистил горло, — как бизнес?
Все разговоры стихли.
Слаженно, но быстро, я достал пистолет из-за пояса брюк, толкая его по столу, отпустил Майю и положил руки на стол.
— С бизнесом все отлично, чтобы испортить его, убив меня... Удивлен, что ты не спросил меня раньше.
— Воспринимай это как оливковую ветвь, — сказал Никсон из-за моей спины, руками он начал похлопывать меня по груди, затем по рукам и ногам. Когда он закончил, все взгляды обратились к Майе.
— Что? — прошептала она. — Вы не думаете…
— Я сделаю это, — Мил выступила вперед. — Несмотря на то, что все парни счастливы в браке, я бы не стала доверять им, особенно своему мужу.
— Черт, Мил, ты же знаешь, что я не такой.
— Ты капаешь соусом на пол, Чейз! — она щелкнула пальцами, в то время как он послал ей воздушный поцелуй, продолжая размешивать соус в кастрюле. Все было наполнено жизнью, несмотря на то, что, куда ни глянь, везде была смерть. Майя не имела никакого понятия, что мы делаем именно это — обхаживаем смерть, просто ужиная с этими людьми, но мы это делали. И я не был настолько глуп, чтобы не понимать, что любое неправильное движение может закончиться нашей смертью.
В этом итальянцы были хороши: обезоруживая ситуацию, заставляли тебя думать, что ты находишься на простом семейном ужине, когда в реальности каждый из них держал тебя на мушке, ожидая неверного движения, как оправдание того, чтобы причинить телесные повреждения. Это был их способ. Настолько противоположный тому, как обычно действовал я, что ситуация казалось жуткой.
— Чисто, — Мил встала и затем направилась ко мне. — Хорошая работа, Николай, у нее отличная задница.
Майя покраснела.