Искушение леди
Шрифт:
Она все поняла. Или, по крайней мере, надеялась, что поняла.
Он встал и принялся натягивать бриджи. Дебора обвела комнату взглядом. Время, проведенное в ней, совсем недавно казавшееся волшебным, вдруг предстало перед молодой женщиной в подлинном свете: это не более чем случайный роман с мужчиной, которого она едва знала. Она обманывала себя. Пыталась оправдать собственное поведение и поступки, говоря себе, что влюблена.
Дебора замерла на постели, боясь пошевелиться, ошеломленная осознанием того, как легко она опустилась до бесстыдного, недостойного поведения. А что, если у нее будет ребенок? Она же не сможет воспитать
Но в ней уже начало зарождаться материнское чувство. Она не допустит этого!
Тони склонился над ней.
– Это я во всем виноват, Деб. Я.
– Не только. Я… – Она глубоко вздохнула, набираясь смелости. – Мне следовало остановиться. – Ей вообще не следовало даже начинать. – И что мне теперь делать?
Он взял ее ладошку и поцеловал. Этот жест вселил в нее капельку уверенности.
– Мы сделаем то, что должны, – заявил он. – В этой жизни ничего не происходит без причины. Если сегодняшняя ночь будет иметь последствия, я позабочусь о тебе.
Она опустила взгляд на их переплетенные пальцы. – Ты не сожалеешь о том, что случилось? – осторожно поинтересовалась она.
– Мне следовало быть более осторожным, но теперь это означает, что ты останешься со мной, – ответил Тони.
Его слова наполнили ее невероятным, но таким желанным счастьем.
– Остаться с тобой, – повторила она. Он любит ее! Он должен любить ее.
Дебора обнаружила, что, оказывается, мир – не такая уж плохая штука, если его средоточием является он, Тони. Перед нею открылись захватывающие возможности, самая прекрасная из которых состояла в том, что она любит его. Она позволила чувствам предстать в истинном, искрящемся свете… и теперь она может признаться в них ему. Но когда слова уже были готовы сорваться с ее губ, он сказал:
– Ты ведь ничего не имеешь против, а, Деб?
– Нет, наоборот, я…
– Отныне ты будешь под моей защитой, Деб. Ты получишь все, что только пожелаешь. Карт-бланш.
Карт-бланш. Его слова тревожным набатным звоном отдались у нее в ушах. Карт-бланш отнюдь не означал замужества. Тони предлагал стать его любовницей.
Он перекатился по кровати к ней под бок, в глазах его светилось восторженное предвкушение. Эта идея явно пришлась ему по вкусу.
– В общем-то, мне все равно, будет у тебя ребенок или нет. Мне по душе мысль о том, что мое состояние и могущество отныне будут защищать тебя. Так что матроны Айлэма до тебя теперь не доберутся. – Он рассмеялся собственной шутке.
Но Дебора не нашла в его предложении ничего смешного или веселого. Он считал, что она принадлежит к числу женщин, готовых стать содержанками. Подобно свече, которую задул резкий порыв ветра, радость в ее сердце умерла. Ее, Дебору Ситон Персиваль, рожденную для счастья, обманули и оставили с носом. Она стала молиться, чтобы у нее не родился ребенок, потому что она не собиралась принимать предложение Тони.
Но он, похоже, не заметил ее внезапной холодности.
– Дом, карета, деньги… Все, что пожелаешь. – Он ласково поцеловал ей руку. – Я хочу, чтобы ты была под моей защитой, а не жила с каким-то толстым викарием и кучей мерзких и непослушных детишек. Ты сможешь путешествовать вместе со мной. Мы поедем в Лондон на открытие светского сезона, [2]
2
Май-август, когда королевский двор и высший свет находятся в Лондоне; начинается с закрытого просмотра картин в Королевской академии искусств; включает посещение скачек, «Королевского Аскота», проведение балов; заканчивается в начале августа «Каусской неделей».
Он предлагал ей так много и в то же время не был готов дать ей свое имя. Несмотря на все его разглагольствования о том, какая она умная, образованная и красивая, он считал ее недостойной того, чтобы назвать своей женой.
Унижение было полным и окончательным.
Если бы какая-то из ее сестер совершила то, что сделала она, Дебора горько бы разочаровалась в ней. Она бы даже заявила распутной сестре, что ей еще повезло, что ей предложили карт-бланш, потому что отныне к ней не прикоснется ни один приличный мужчина. Даже отчаявшийся викарий Эймс.
В течение многих лет, включая годы безрадостного брака, Дебора лелеяла надежду, что когда-нибудь встретит такую же глубокую и искреннюю любовь, какую отец питал к ее матери, – любовь, которая не знает границ и ничего не требует взамен. Вероятно, именно этим можно объяснить, почему она так легко поддалась на уговоры и ухаживания Тони.
Но получилось так, что она влюбилась, а он лишь потешил свою похоть. Иначе почему он сделал ей столь бесчестное предложение?
Гордость не раз поддерживала ее в трудные времена, помогая пережить их. Гордость поможет ей и сейчас. Но она никогда не позволит Тони – нет, поправила она себя, лорду Бернеллу — догадаться о своих подлинных чувствах. Она никогда не признается ему в том, что, подобно деревенской простушке, влюбилась во владетельного лорда.
– Я не уверена, что хочу связывать себя такими обязательствами.
Она отодвинулась от него на другой край кровати.
– Связывать себя? – тупо повторил он. Последовала долгая пауза. – Ты хочешь сказать, что тебе не нужен дом?
В голосе его прозвучала нотка неуверенности. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и с мужеством отчаяния заявила:
– Мне не нужен мужчина.
Это был настоящий удар ниже пояса, и в комнате надолго воцарилась мертвая тишина. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не пуститься в объяснения и не сказать чего-нибудь такого, о чем позже пожалеет. У Деборы оставалась только гордость, и она изо всех сил держалась за нее.
Наконец Тони заговорил:
– Ну что же. – Он с шумом выдохнул воздух. – Да, для меня это удар. – Он стукнул кулаком по постели. – Получается, ты просто играла со мной?
Дебора стиснула зубы и постаралась ожесточить свое сердце. Она больше не может позволить себе расслабиться и забыть об осторожности.
– Да, именно так, – чужим голосом сказала она. – Пока вы не нарушили наше соглашение. Вы сказали, что сможете избежать неожиданностей.
Тони быстро спрыгнул с кровати. Она слышала, как он подошел к камину. Остановился.