Искушение

Квик Аманда

К сожалению, в самый неподходящий момент рядом с ней расположилась леди Янгстрит. Она заговорщически подмигнула Гарриет. Похоже, леди Янгстрит уже пропустила свою полуденную рюмочку шерри.

— Так, так, так, дорогая моя, — важно начала она. — Ну и представление вы устроили вчера вечером. Набросились на Раштона, точно маленькая тигрица.

— Он обозвал Гидеона Чудовищем, — защищалась Гарриет.

Леди Янгстрит задумчиво склонила голову набок:

— Удивительно, но до последнего времени я ничего не знала о Раштоне. Сомневаюсь, что у него достаточно средств

для того, чтобы так часто появляться в обществе. Его сейчас можно видеть повсюду, или я ошибаюсь?

— Да, — подтвердила Гарриет. — Вы не ошибаетесь.

Чем больше говорили о дуэли, тем все более зловещей и неизбежной она представлялась. Гарриет понимала, что ее кампания — не разговаривать с мужем — с треском провалилась. Она все больше склонялась к мысли отменить бойкот, ибо Сент-Джастин, казалось, не замечал ее гнева.

В полдень, подсадив Гарриет на ее прекрасную арабскую кобылку, Гидеон завел приятную беседу, словно ожидая, что жена, как обычно, ответит ему.

— Любопытно услышать ваше мнение. Вы составляете прекрасную пару. — Он отступил назад, чтобы еще раз восхититься видом жены, восседавшей на новой лошади. — Действительно, просто потрясающе!

Гарриет, в рубиново-красной амазонке с задорной красной шляпкой на волнистых волосах, увидев подарок Гидеона, едва удержалась от восклицания. Маленькая арабская кобылка была по-настоящему красива. Никогда в жизни Гарриет не ездила верхом на такой грациозной лошади. Она с восторгом потрепала ее по лоснящейся холке.

Кроткая, умная, прекрасной дрессировки лошадка мирно скакала рядом с массивным жеребцом Гидеона. Арабская кобылка ничуть не пугалась размеров гнедого.

Когда они появились в парке, к ним сразу же обратились любопытные взоры. Действительно, они представляли собой весьма колоритную пару, привлекавшую всеобщее внимание не только по причине поднятой вокруг них шумихи. Рыцарь на боевом коне во время прогулки со своей дамой на верховой лошади, фантазировала Гарриет.

Она так воодушевилась придуманным образом, что едва не нарушила обет молчания. Губы ее дрогнули, слова уже готовы были слететь с языка, но виконтесса твердо сжала рот.

Гидеон ласково улыбнулся ей:

— Полагаю, молчание дается вам с большим трудом, дорогая моя. Но вы напрасно упорствуете. Вы сами не единожды замечали, что я просто дьявольски упрям. Поэтому сомнительно, что молчанием вы переубедите меня.

Гарриет бросила на него сердитый взгляд. Да, этот человек был невозможным упрямцем. Со смешанным чувством облегчения и беспокойства она рискнула нарушить молчание.

— Да, вы правы, милорд, — решительно начала Гарриет. — Вы чрезвычайно упрямы, однако, следует признать, у вас превосходный вкус к лошадям. — Глаза Гарриет светились счастьем. Она потрепала лошадку по загривку.

— Благодарю вас, дорогая моя. Всегда приятно узнать, что еще на что-то способен.

— Милорд, по-моему, вы способны на многое. Но сомнительно, что мне будет от этого какая-то польза, если вас убьют на дурацкой дуэли. — Она порывисто повернулась к мужу:

— Гидеон, вы должны отказаться

от поединка.

Гидеон скривил рот в усмешке:

— Вы слишком настойчивы, мадам. Еще раз повторяю: вам не о чем беспокоиться. Ситуация в моих руках. Лучше доверьтесь вашему бедному мужу.

— Это не вопрос доверия, а вопрос здравого смысла. — Гарриет смотрела прямо перед собой. — Позвольте заметить, хвастаться вам особо нечем. — Вдруг ее поразила догадка:

— Гидеон, не происходит ли чего-нибудь, о чем мне неизвестно? Не придумали ли вы один из ваших таинственных планов?

— Разумеется, у меня, как всегда, есть план. Но это все, что я сейчас могу вам сообщить.

— Расскажите мне о нем, — потребовала Гарриет.

— Нет.

— Почему же? Я все-таки ваша жена. Вы можете довериться мне.

— Это не вопрос доверия, а вопрос здравого смысла, — парировал Гидеон. Гарриет помрачнела:

— По-вашему, я не способна хранить тайну? Я оскорблена, сэр.

— Дорогая моя, дело в том, что, несомненно, будет лучше, если, кроме меня, никто больше не узнает о моих планах.

— Однако вы доверили свою тайну Эпплгейту и Фрею, — запротестовала Гарриет.

— Лишь отчасти. Извините, дорогая моя, но я привык разрешать свои проблемы сам. Это старая привычка.

— Но теперь у вас есть жена, — напомнила Гарриет.

— Поверьте, я ни на минуту не забываю об этом.

Два дня спустя Гарриет входила в бальную залу Лэмбдейлов. Ее встретило возбужденное жужжание голосов. Похоже, она стала причиной еще одной возмутительной сплетни. Гарриет уже начинала отчаиваться.

Родители Гидеона до сих пор не приехали. Гарриет терялась в догадках, не пропало ли ее письмо по дороге. Или вражда между Гидеоном и ее отцом зашла так далеко, что граф не поспешит сыну на помощь, даже когда речь идет о жизни и смерти? А может, граф болен и не в состоянии отправиться в столь длительное путешествие?

Безусловно, объяснений существовало множество, но в результате ей приходилось противостоять надвигающейся катастрофе в одиночку.

Сама же Гарриет пока ничего не добилась, Сент-Джастин проявлял настойчивость, граничащую с упрямством, и не посвящал жену в свои планы.

Она беседовала в маленьком кружке друзей из Общества любителей древностей и ископаемых, когда ее окликнула Фелисити.

— Прибыли Эпплгейт и Фрей, — объявила она. — Кажется, они разыскивают твоего мужа.

Глаза леди Янгстрит заблестели от возбуждения.

— Мне все ясно. По словам Фрея, сказанным, разумеется, под большим секретом, сегодня утром они собирались выследить Морланда и договориться наконец о времени и месте.

— О Боже! — воскликнула Гарриет, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.

— Признаться, никогда раньше дуэль не вызывала столь оживленных обсуждений, — заметил кто-то из группы. — Все очень необычно.

Сэр Джордж, непревзойденный специалист по бедренным костям, сказал с мрачным видом:

— Им следует соблюдать осторожность, иначе власти узнают время и место поединка. Тогда не избежать ареста.