Искушение
Шрифт:
— Вероятно, нам стоит посмотреть, что это такое, — сказал Ткетт пассажирке, которая защелкала в знак согласия.
#Ищи ищи ищи ЧУДИЩЕ.#И Чиссис рассмеялась, радуясь своему уму. Однако несколько минут спустя, когда они погружались в пучину моря, вслушиваясь и всматриваясь в то, что освещали лучи прожекторов, она прекратила щелкать и молчала, как могила.
Великие Спящие! Ткетт удивленно и благоговейно смотрел на возникший перед ними предмет. Не похоже ни на один корабль, который ему приходилось видеть. Гладкие металлические
И словно уловив их появление, медленно раскрывался огромный шлюз — Ткетт надеялся, что их встречают доброжелательно.
Это совсем не восстановленный космический корабль. Ткетт начал догадываться, что набрел на нечто совершенно иное.
ПИПОУ
Грудная клетка разрывалась.
Легкие Пипоу заполнились бьющейся болью, она заставляла себя уходить все глубже, гораздо глубже, чем позволяет рассудок, хотя от усталости она едва не теряла сознание.
Море в глубине совершенно черное. Глаза не различают ничего. Но зрение под водой не самое главное чувство. Сонарные щелчки, которые она испускает, делаются все быстрей; Пипоу с помощью чувствительной челюсти улавливала их отражения.
Какое огромное… подумала она, уловив первые отраженные звуки.
Отражения звуков начали соединяться, и Пипоу содрогнулась.
Не похоже на металл. Форма… скорее искусственная, чем… По спине пробежал холодок ужаса: она поняла, что своими очертаниями эта штука впереди напоминает огромное живое существо! Гигантская масса плавников и бьющихся щупалец, похожая на чудовища из тех сказок, которые по вечерам рассказывают дельфиньим детям, чтобы удержать их на лежбищах вблизи больших земных портовых городов. То, что находилось перед Пипоу и плыло над дном каньона, казалось гораздо больше и страшнее гигантских спрутов, которые сражаются с кашалотами, самыми могучими среди китообразных.
Но Пипоу, изгибая спину, ударяя плавниками, продолжала погружаться. Ее охватило непреодолимое любопытство. И вообще она ближе к этому существу, чем к поверхности, где ее ждут Заки и Мопол.
Могу и узнать, что это такое.
Любопытство — это единственное, ради чего еще стоит жить.
Когда к ней протянулось несколько щупалец, в ее сознании оставался только вопрос о смерти.
Интересно, что я встречу по ту сторону.
МАКАНАЙ
Дельфины, ее пациенты, все одновременно с криками очнулись от послеобеденной сиесты.
Маканай и ее помощники присоединились к Брукиде, который был на дежурстве; они быстрыми кругами плавали вокруг испуганных регрессировавших, мешая им в панике уплыть в открытое море. Пациенты медленно успокаивались, приходя в себя от общего кошмара.
На Земле так бывало нередко: подсознательные щелканья двух или нескольких спящих дельфинов иногда налагались друг на друга и взаимодействовали, создавая ложное эхо. Призрак чего-то ужасного. То, что китообразные спят только одним полушарием, не помогает. Напротив. Это каким-то образом лишь усиливает диссонанс, делая иллюзорные звуковые образы еще страшнее.
Большинство пациентов разучились говорить и способны издавать только испуганный писк на праймале. Но был с десяток пограничных случаев, эти пациенты, возможно, даже со
Другой нервно щелкал, снова и снова повторяя имя Пипоу.
ТКЕТТ
По крайней мере в этой машине есть внутри воздух, подумал он. Мы можем здесь выжить и кое-что узнать.
Больше того, огромное металлическое сооружение — крупнее бывают только самые гигантские космические корабли, — казалось, проявляет услужливость. Как только сани вошли в просторный шлюз, металлические стены перед ними расступились. Пол опустился, образовав бассейн. Таким образом Ткетт и Чиссис смогли выйти из тесной рубки и поплавать вокруг. Приятно оказаться на просторе, хотя Ткетт опасался, что допустил ошибку, войдя в корабль.
Маканай приказала осмотреть объект снаружи и сразу вернуться с докладом. Но ведь они рассчитывали найти один из древних маленьких космических кораблей, которые инженеры «Стремительного» восстановили из груды обломков на дне моря. Как только Ткетт увидел огромное цилиндрическое сооружение, движущееся по морскому дну на мириаде гусеничных лап, блестящих, словно хрустальные стержни, он понял, что ничто на Джиджо не удержит его от проникновения внутрь.
Раздвинулась еще одна стена, обнаружив уходящий вперед ровный канал — вода внизу, воздух вверху; преобразуясь на глазах, канал манил к себе дельфинов. Каждая панель с блестящей прозрачностью шкуры осьминога меняла цвет, словно каждый оттенок цвета передавал какой-то смысл. Чиссис нервно била хвостом: сквозь щели в стенах начали появляться разные предметы. Время от времени на длинном подвижном стебле высовывалось нечто вроде кинокамеры и смотрело на них, когда они проплывали мимо.
Даже буйуры не могли выбросить такое чудо, думал Ткетт, наслаждаясь своей фантазией: он привозит это диво домой на Землю. В то же время инструменты его упряжи задрожали, отвечая на нервные импульсы: это мозг дельфина посылал сигналы. Никакого оружия — на случай, если здешние хозяева проявят враждебность, — у него нет.
Коридор наконец привел в просторное помещение с такими изогнутыми стенами и потолком, что трудно было определить его истинные размеры. Внутрь торчали бесчисленные выпуклости и шпили, половина из них погружена в воду, остальные подвешены в воздухе. Все они соединены кабелями и нитями, сверкающими, как паутина, в солнечный день покрытая росой. На многих ветвях висят сверкающие шары, кубы или додекаэдры, похожие на геометрические плоды, — размером от полуметра до двойной длины дельфиньего рыла. Чиссис испустила вопль, окрашенный страхом и благоговением:
#коралл который кусает! коралл кусает кусает! #Смотри, существа, пронзенные кораллом!#Поняв, что она имеет в виду, Ткетт ахнул. Висячие «плоды» прозрачны. И в них существа, которые движутся… дергаются, прыгают, бегают, размахивают руками и ногами в своих тесных помещениях.
Приспособительное оптическое устройство правого глаза дельфина зажужжало, увеличивая изображение ограниченных хрустальными стенами помещений. В то же время из его лба понесся поток нервных сонарных пощелкиваний, бесполезный в воздухе, словно пытаясь отыскать смысл этой загадки.