Искушение
Шрифт:
– Ух, ты и структура!
– вопил дед, грозно размахивая концом веревки.
– Ух, и ведьма! Организованная преступность! Одно слово - гадина. Мафиозка! Козлятина! Козаностра она и есть козаностра.
Коза вышагивала вальяжно и строптиво, понимая свою значимость. Капризничала. Выламывалась. Молока не давала. И козлят не рожала. Хотя был у нее козел, был... Нашли по соседству, с превеликим трудом. Где в наши дни найдешь его, козла-то? А эта... структура... Видите ли, не люб он ей оказался, не глянулся, ни за какие коврижки не пожелала, проклятая...
Ох, и ругался дед! Ох,
Так и осталась Козаностра в девках.
Петр любовался на эту троицу со стороны. Спектакль хоть куда... Почти ежедневный. Актеры участвовали в нем с огромным удовольствием.
– В Москве неплохой козел есть. Может, нашей крале в мужики сгодится да слюбится. Все-таки столичный житель, марка высокая. По-нонешнему лейбл, - сообщил Петр.
– Пасется на травке возле ресторана "Князь Багратион". Сам видел. Давай свозим туда нашу красавицу.
– Будет врать!
– холодно отрезал дед.
– В Москве - и козел! Здоров ты, Петька, балабонить.
По соседству с умирающей деревней резво поднимались особняки, из Москвы понаехали коттеджные дети и взрослые... Там кипела горячая жизнь.
– Вот ты, Петька, прям туда и подавайся, - посоветовал дед Архип.
– В передовые люди! В эшелоны власти. Верным ординарцем олигарху станешь. Денежные дела вести...
– Ты, дядька, сдурел?
– задумался Петр.
– Сдуреешь тут, - согласился дед.
– С этой подлой козлиной натурой. А ты, Петька, не работаешь временно?
– Временно совсем, - пробурчал Петр.
– И-и, болезный!
– посочувствовал дед.
– А я тебе уже местечко присмотрел. Бабенка одна... нет, ты ничего такого не думай... Муж у ей имеется, девчонка... Алкой кличут. И нужен бабе водитель-охранник.
– Машину от ворья охранять?
– справился Петр.
– Дурак ты, Петька! У машины сигналка зарубежная. А у девахи нет ничего эдакого и в помине. Девку эту, Алку, и нужно беречь от кидадетинга.
Петр не понял.
– Еще раз дурак! От тех, которые родителей кидают через детей. Дите прям хватают и прячут, а потом требуют валютные миллионы. Телевизор вот ты зря не смотришь. Ты гляди ящик-то! Полезная штука. Может, малость образуешься.
На следующий день дед Архип отвел племянника в коттеджный поселок. Козаностра завыла им вслед прямо по-собачьи.
– Вот дура брехливая!
– заругался дед.
– Даже голосить по-козлиному, по-своему не желает! Все капризы да придурь! Родилось ведь на свет эдакое сокровище! Да на мою седую голову!
– Причитал он долго, а потом деловито поинтересовался: - А ты, Петька, в случае чего богатую девку от врагов отобьешь?
– Постараюсь, - буркнул Петр.
– Смотря сколько заплатят...
– Вот тут ты молоток, Петька!
– одобрил дед.
– Ясное дело, у нас нонче экономика. Это что значит? Это значит смех и Греф.
Заплатили хорошо.
Тамара Вадимовна Тушина встретила Петра приветливо. Он исподлобья рассматривал шикарный коттедж.
– Мне Архип Иваныч
И замолчала.
Петр внимательно вглядывался в лицо будущей хозяйки. Выглаженное руками массажисток, переухоженное до такой степени, что стало уже не похожим на лица человеческие - с полосками резвых морщинок и стойкими горестными печатками разочарований, болезней и ветров. За лицом Тушина следила постоянно - главный пристальный объект ее внимания и наблюдения. Она не улыбалась, не морщилась, не хмурилась - эмоции нулевые. Потому что они и только они - самые страшные, отъявленные враги красоты женской. Они портят, уродуют кожу, сминают ее в складки, а как тогда жить? Нет, Тамара Вадимовна такого себе не желала. И Петр почти с восхищением заметил, как умело эта дама руководила своей мимикой, точнее, как всякий раз убивала ее на корню.
Чего же она так боялась? Что дочку украдут и потребуют выкуп? Или на девице украшений навешано на тысячи баксов? Или еще какие секреты?
В общем, это, конечно, Петра не касалось, кто там что прячет и кто чего страшится. Его дело - охранное. А все остальное...
Только всего остального оказалось намного больше. Петр тогда не подозревал об таком раскладе.
Неожиданно за двухметровой оградой особняка взвыла дурным голосам Козаностра. Петр вздрогнул. Тамара Вадимовна холодно насторожилась.
– Кто это?
– Да коза...
– нехотя объяснил Петр.
– Дедова... Его любимица.
– Коза?
– хозяйка смотрела недоверчиво.
– Вы шутите? Какая еще коза?
Петр вздохнул.
– Не отвяжешься от этой стервы... Пуля дырочку найдет... Уж вы простите... Сама, как собака, за тобой несется вприпрыжку. Веревки рвет. Такая на свет уродилась.
Хозяйка скованно улыбнулась - берегла кожу. И даже пошутить изволила:
– Ездить она с вами в Москву, надеюсь, не будет?
Когда весь взмокший от напряжения Петр вышел из коттеджа, то сразу увидел Сашу, независимо сидящую на траве возле забора. Гадюка Ностра паслась возле.
– Ты чего тут делаешь?
– напустился Петр на дочь.
– Другого места себе не нашла? И как только тебя охрана сюда пустила? Да еще с козой.
Саша флегматично пожала плечами. Презрительно махнула рукой.
– Охрана... Тоже мне! Дураки всяки-разны. Они понятия не имеют, сколько здесь лазеек да тропинок. А Ностра их все знает. Она помчалась, я за ней... Вот и пришли. Никто даже не заметил. Даю палец на отсечение.
– Не заметил?
– разъярился Петр.
– Да эта стерва орет, будто оглашенная! Ты бы хоть усмирила ее как-то!
Саша опять пожала плечами.
– Я животных не обижаю. Ну, так, только если иногда палкой вдарю или ногой пинка дам... Хотя приходил тут недавно один... Мама дорогая! Урод уродом, мхом обросший. Интересовался, что мы тут делаем. Я сказала, что нам заказали козье молоко носить. В этот самый коттедж. Госпоже Тушиной. Вот и носим. А чтобы самое свежее было и посуда ихняя - они нашим бидоном брезгуют - я доить буду прямо у них.