Искуситель
Шрифт:
– Ну, это был обнадеживающий разговор. – я отпил еще вина. – Есть еще новости, прежде чем я отнесу тебе в постель?
Трейс поцеловала меня в губы.
– Только одна.
– Да? – мое сердце замерло в груди.
– Да.
– язык Трейс коснулся моей нижней губы. – Я люблю тебя.
– Мне это нравится.
– Я так и думала.
– Кровать?
– Но я не устала… - голос Трейс умолк.
Я помог ей подняться и шлепнул ее по попе, и укусил ее за ухо, шепнув:
– Хорошо, потому что я точно не готов спать всю
После этого она побежала в сторону спальни.
Я хотел рассказать ей о Чейзе и Мил позже, я не был готов к боли каждого из моих друзей. Блин, Текс и Чейз.
Я захлопнул за собой дверь и притянул Трейс в свои руки, атакуя ее губы со свирепостью, пока она не обхватила своими ногами мою талию. Я сделал достаточно на сегодня. Всегда было время повоевать, но сегодня? Это было время, чтобы заняться любовью, чтобы вспомнить, зачем я делаю это все в этом мире. Почему я просыпался каждый божий день с кровью на руках. Трейс застонала, когда я стащил ее рубашку через голову и сорвал с нее лифчик, захватив ее грудь в свои руки. Я делал все это для нее, чтобы ее защитить.
Чтобы убедиться, что у нас будет жизнь.
– Я тебя люблю.
– прошептала Трейс, когда я положил ее на кровать. Я снял с нее джинсы, потом с себя, пока каждый из нас не остался без одежды. – Так сильно.
Сглотнув, я ответил:
– Я тоже тебя люблю, ну а теперь, позволь мне доставить тебе удовольствие.
Она потянулась наверх, чтобы коснуться моего лица.
– Пока ты позволяешь мне помочь тебе забыться.
Я закрыл глаза. Они рассказывали слишком многое.
– Все в порядке, - Трейс притянула меня к себе, - я рядом.
Глава 12. Чейз
Это была официально худшая брачная ночь за всю историю. Мил все еще смотрела на дверь после того, как Никсон хлопнул ею. Меня бесило, что он обращался с ней таким образом. Клянусь, я чуть не пристрелил его, но Никсон никогда не делал ничего просто так. Я был слишком ослеплен яростью, чтобы думать о чем-то другом. Я хотел, чтобы Мил успокоилась. Мне нужно было, чтобы она перестала смотреть на меня, как на щенка, который бегает за ней по пятам.
– Ты должна принять душ.
– прошептал я, пытаясь быть нежным, хотя на самом деле я мог лишь указывать ей.
– Почему? – Мил взглянула на себя и засмеялась.
– Я грязная?
– Тебе повезло, что я устал, как черт, иначе бы воспользовался возможностью и позлил бы тебя еще больше.
– Считай звезды.
– Мил облизнула губы, она все еще смотрела на дверь.
Все знали, я ненавидел, когда люди впадали в шок. Назовите меня сумасшедшим, но я ненавидел бездействие. Я ненавидел, когда люди не воевали, а были пассивными, как в аду. Ну и что с того, что это делало меня странным? Вот, почему я выжил. Я бежал в эпицентр битвы, не заботясь о том, что я – Давид, а мой мир – Голиаф. Так, наблюдая, как Мил пялится на дверь и ждет, пока
– Вставай.
– я схватил ее за локоть и помог ей подняться на ноги.
Она стояла, глаза сузились и были направлены на меня. В них промелькнула искра. Ну, меня либо пристрелят, либо все станет легче.
Ничего не выходило. Я приподнял ее подбородок твердо держа между пальцами:
– Посмотри на меня.
– Ты - задница.
– ее глаза полыхали от ярости.
– Знаешь, ты всегда можешь начать называть меня «сэр», когда надоест называть «задницей». Я согласен на оба варианта.
– Скажу вам вот что. Каждый раз, когда я представляю тебя, я сыплю проклятьями. Если ты забыл, я знаю, чего можно ожидать от таких качков, как ты.
– Ну, теперь ты просто пытаешься меня задобрить.
– я выпустил ее подбородок и притянул ее тело к себе. Она пыталась давить на меня, но я держал ее в своих объятьях.
– Ты никуда не пойдешь.
– Что? Теперь, когда Никсон ушел, ты тоже будешь мне угрожать?
– Нет.
– сказал я спокойно. – Как раз наоборот.
– Наоборот? Итак, твой план осыпать меня комплиментами?
– Черт, да.
– я задел ее ухо губами. – Я планирую осыпать тебя многим. Комплиментами, подарками, любовью, обалденными пушками.
Она расслабилась у меня на груди, но лишь слегка. Один выдох. Она дала мне тот момент.
– Но больше всего… я планирую дать тебе то, что тебе нужно больше, чем воздух.
– Как ты узнаешь об этом? – ее голос умолял. Она будто ненавидела собственную слабость, но надеялась в глубине души поддаться ей.
– Перестрахуюсь.
– я ущипнул ее за ухо и двинулся губами вниз по шее, теребя локоны ее темных волос моей левой рукой, а правой придерживал ее ближе к себе. – Мил…
Она напряглась, потом расслабилась и вновь напряглась. Укрощать ее - словно пытаться укротить гепарда, выжидая, чтобы он не съел тебя.
– Ты. В. Безопасности.
– я не мог перестать целовать ее шею. Это было словно наркотик. Дерьмо, я был будто сумасшедшим вампиром, привязанным к вене. Я смотрел, как кровь пульсировала у основания шеи, и я хотел прикоснуться к вене языком. Я хотел посмотреть, каково это – попробовать на вкус то, что заставляло ее сердце биться.
Я снова поцеловал ее.
Ее тело начало расслабляться, оседая.
Мои руки дрожали, когда я отстранился и обхватил ее лицо так, что ее рот оказался в нескольких дюймах от моего. Какого черта со мной случилось?
– Скажи мне, чего ты хочешь.
– прошептал я, надеясь, молясь, прося, чтобы ее мысли сошлись с моими. Впервые за несколько недель я не представлял себе Трейс. Тело Мил дрожало от каждого моего прикосновения.
– Я думаю, - прошептала она, - что душ был хорошей идеей.
– Все в порядке.
– я не отпускал ее.