Искуситель
Шрифт:
– Чейз…
– Хм? – я похлопал свободной рукой плитку, чтобы отвлечься и посмотрел Мил в лицо. Она была слишком красива, уязвима, и я не хотел стать козлом, который все испортит.
– Что, если я больше не хочу этого? Что, если хочу убежать? Убежать от всего и бросить семью – это сделает меня плохим человеком?
– Нет, - я погладил ее руку большим пальцем, - это сделает тебя человеком.
– Слабым человеком.
– она горько засмеялась.
– Не слабым.
– я опустил ее руку и потянулся к лицу. Я не мог удержаться от ее глаз.
– Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо встречал.
Она закрыла глаза.
Я схватил ее за подбородок.
– Открой свои чертовы глаза.
Она попыталась отдернуться, но я сдавил сильнее.
– Ты будешь смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю.
Ее губы дрожали.
– Ты невероятная.
– я вздохнул, и мой палец ласкал ее нижнюю губу.
– Ты красивая, сильная, смелая – и твоя мама, она должна чертовски гордиться тобой. Милая, я знаю, что произошедшее слишком для тебя. Я знаю, что будучи лидером, тебе приходиться бороться со своими демонами. Я могу только представить себе… - я выругался, негромко, и прикоснулся к ней лбом.
– На самом деле, я не могу, потому что твой отец – чудовище. Но знай, что когда я думаю о смелости, я думаю о тебе. Когда я думаю о единственной женщине, способной быть боссом – я думаю о тебе. Когда я думаю о члене своей команды по захвату флага, я думаю о тебе, - отпустив ее, я ухмыльнулся, - о тебе, детка.
– Чейз, - Мил наклонилась, и ее нижняя губа задела мне подбородок.
– Мм? – мое тело отказывалось слушаться. Каждый нерв напрягся, когда она двигалась ко мне.
– Поцелуй меня.
– Мил.
– я пошел на попятную, надеясь, что если я попрошу прощения, стану хорошим парнем. Она была слаба, и после возненавидит меня за то, что я использовал ее состояние.
– Я просто увидела, как умерла моя мама. Я – твоя жена. Если ты меня не поцелуешь, я найду кого-нибудь, кто поможет мне забыть…
Мой рот захватил ее, вызвав боль. Но боль была ядовита, вызывала острые ощущения. Она выгнулась мне навстречу и мои пальцы сжали ее футболку, проскользнув под нее, и остановились на голой плоти на спине. Руки Мил вжались в плитку позади меня и ее грудь прижалась к моей. Поморщившись, я переложил руки на ее бедра и прижал ее тело ближе.
– Мил…
Ее руки сместились мне на шею, пальце вцепились в волосы. Шла безумная борьба, я знал, что был неудачником, потому что это означало, что я с удовольствием буду голым с самой агрессивной женщиной, которой прежде не встречал.
– Что? – откликнулась она.
Подождите, я что-то сказал? Какого черта? Мой мозг почти ничего не осознавал. Я покачал головой и уставился на ее распухшие губы, а затем посмотрел в глаза. Большие голубые глаза, обрамленные темными, густыми ресницами. Она моргнула, спрашивая разрешения двинуться дальше. Я сглотнул, мое тело все еще гудело от желания.
– Чейз.
Я задержал дыхание.
Мил осторожно встала на ноги. Я попрощался с эмоциями и сексуальным напряжением. Выскочив
И я дал его ей.
Я был тем парнем.
Если вам интересно – это хуже френдзоны. У меня была та же проблема с Трейс.
Я был запасным.
Парнем, который появляется, лишь когда основной игрок отсутствует.
Второй лучший.
Правая рука.
Замена.
Можно сказать, никто.
Я мог собрать ее слезы губами. Предложить ей деньги, тело, всю землю, которую имел, но все равно желал бы большего. Потому что я рассыпаюсь на куски из-за нее. Одержимым. Я был одержим, как ребенок, которому сказали не трогать разбитое стекло. Но я был слишком любопытным, чтобы не прикоснуться к нему. Я пристрастился к этому, и теперь осколки врезали в мое тело.
– Чейз, я… - Мил положила руки на бедра, отказываясь смотреть на меня.
– Мне жаль. Это было несправедливо.
– Серьезно? – поперхнулся я.
Она наконец взглянула на меня. Грусть отображалась на ее лице. Она выглядело целой, но внутри была сломлена. Она была разбита, а я возненавидел себя за собственный эгоизм.
– Для тебя, - продолжила Мил, - когда это произойдет…
Я покачал головой и прервал ее:
– Мил, не надо.
– Мы должны быть готовы, когда это произойдет, оба. Нужно…
– Мил, в самом деле, не надо. Я большой мальчик, - я рассмеялся, - это нормально.
– Черт побери! – она подошла ко мне и прижала меня к стенке.
– Перестань перебивать меня. Придурок. Я пытаюсь поделиться эмоциями, а ты истекаешь кровью, как мученик Колизея!
Я разинул рот. Мое тело гудело. На меня в жизни так не кричали. Никто и никогда. У меня даже не было девушки, которая бы кричала на меня, не считаю Трейс, потому что она никогда не была моей.
– Ты! – она указала пальцем мне в лицо.
– Ты. Мой.
Я открыл рот, желая ответить, и она ударила меня по лицу.
– Мне очень жаль! – Мил ахнула, поднеся руку ко рту.
– Я просто не хотела, чтобы ты снова перебил меня.
– И ты меня ударила? – поморщился я, потирая щеку.
– Серьезно?
– Я могла вытащить пистолет.
– Хватит, - я скрестил руки, - так говорить.
– Ну, теперь ты заставляешь меня нервничать, и я не знаю, что сказать.
– Ты хочешь, чтобы я снова тебя разозлил? Это поможет? – дразнил я, отталкиваясь от стены.
– Ведя себя, как свинья, ты мне не помогаешь. Если ты не помнишь нашего разговора, это не значит, что я не помню.
Я ухмыльнулся, не в состоянии сопротивляться физической реакцией моего организма на ее тело. Сделав несколько шагов навстречу, я прижал ее к углу, душ все еще работал и обливал ее потоком воды.
– Наклонись, - прошептал я.
– Что?
– Сделай это, Мил.
Она закатила глаза, но наклонилась. Я задрал ей футболку, обнажая черный шелковистый бюстгальтер. Проклятья застряли у меня в горле. Я опустил ее мокрые джинсы до лодыжек. Мил замешкалась, но сняла их.