Искусство драматургии
Шрифт:
Когда Матисс, Гоген, Пикассо экспериментировали в живописи, они не отбрасывали главные принципы композиции. Скорее они подтверждали их. Один подчеркивал цвет, другой – форму, третий – рисунок, но каждый строил на незыблемой основе композиции, которая есть единство противоположностей между линией и цветом.
В плохой пьесе люди живут, как если бы они были самодостаточны, одни во всем мире. А в природе и в обществе все взаимосвязано. И запомните: в природе так называемые эксперименты вообще не существуют, потому что они происходят под действием необходимости, а не по прихоти. Так же и в пьесе – необычные поступки и слова героев должны быть вызваны именно необходимостью.
Настоящие художники и писатели идут на эксперимент, потому что чувствуют его необходимость для выражения своих мыслей, чувств и т.д. И поэтому их опыты, даже если нам они и не нравятся, полезны
5. Злободневность пьесы
ВОПРОС: Я согласен с большей частью сказанного вами о драматургии. Но как насчет выборе злободневной темы? Ведь можно найти ясную, многообещающую в смысле конфликта посылку, и она может тем не менее не подойти из-за своей несвоевременности.
ОТВЕТ: Как только вы начинаете беспокоиться, подойдет или не подойдет, понравится режиссеру или нет – вы пропали. Изложите свои убеждения, не заботясь о мнении публики и режиссеров. Лучше перестать писать, чем думать чужой головой. Если ваша пьеса хороша – она публике понравится.
ВОПРОС: Но разве неверно, что одни темы злободневны, а другие нет?
ОТВЕТ: Все злободневно и современно, если хорошо написано. Человеческие ценности, если они органичны, не меняются. Жизнь человека как была бесценна, так и остается. Верно изображенный человек времен Аристотеля может быть так же увлекателен, как и современный человек. Мы получаем возможность сравнить его время и наше и увидеть, сколько пройдено за это время. Неужели вы не видели злободневных пьес скучных, как разговор двух матерей о достоинствах их чад? Но «Эйб Линкольн в Иллинойсе» Шервуда нужен современности, но «Лисички» Хелман, посвященные началу прошлого века, современны, потому что герои развиваются. С другой стороны, «Американский путь» Кауфмана и Харта и «Не время для шуток» Бержана имеют дело с животрепещущей тематикой, но не отличаются ни свежестью ни новизной. Хорошо написанные пьесы, как «Кукольный дом», действительно отражают свое время.
ВОПРОС: Все-таки мне кажется, что некоторые темы современнее других. Вот, например, пьесы Коварда – о лишних людях. Стоит ли о них писать?
ОТВЕТ: Стоит – но лучше, чем Ковард. У него в пьесах нет ни одного реалистического характера. Если бы он создавал трехмерные характеры, если бы он проникал в их предысторию, мотивы, отношения с обществом, цели, разочарования – то его пьесы стоило бы смотреть. Хотя литература имела дело с человеком на протяжении веков, мы в XIX веке еще только начали понимать, что такое характер. Шекспир, Мольер, Ибсен, даже Лессинг знали характер скорее интуитивно, чем научно. Аристотель заявил, что характер второстепенен по сравнению с действием. Арчер сказал, что способность понимать характеры должна быть врожденной. А другие авторитеты признавали, что характер – это для них тайна. Характер, как атомное ядро, содержит безграничную энергию, но многим драматургам еще надо научиться высвобождать и использовать ее для своих целей. Всюду, где есть человек, есть место и для значительной пьесы, был бы только характер трехмерный, а речь может идти и о прошлом, и о настоящем, и о будущем.
ВОПРОС: Так безразлично за какую эпоху я возьмусь, если характеры трехмерны?
ОТВЕТ: Я надеюсь, ты понимаешь, говоря «трехмерный», что это подразумевает и среду, и доскональное знание обычаев, нравов, искусства и т.д. – всего, относящегося к тому времени. Если ты, например, пишешь о 5 веке, ты эту эпоху должен знать, как свою. Ну, а я тебе посоветовал бы оставаться здесь, в XX веке, в своем городе и писать о людях, которых знаешь. Твоя задача станет гораздо легче. И современность твоей пьесы; не исчезнет со временем, если ты создашь трехмерные характеры.
6. Выходы и уходы
ВОПРОС: У одного моего друга драматурга много трудностей с выходами и уходами персонажей. Посоветуйте что-нибудь.
ОТВЕТ: Скажите ему, пусть он крепче свяжет своих героев воедино. Если после дождя пол под подоконником мокр, логично предположить, что окна были открыты. Так и трудности с выходами и уходами указывают, что драматург не очень хорошо знает своих героев. В начале «Привидений» мы видим Энгстрана и его дочь, служащую в доме Апьвингов. Почти сразу она просит его говорить тише, чтобы не разбудить Освальда, только что вернувшегося из Парижа. Он предполагает, что у нее есть виды на Освальда. Регина в ярости, что подтверждает его правоту. Не говоря о других достоинствах, этот диалог готовит нас к выходу Освальда. Мы узнаем от Энгстрана, что Мандерс в городе, а от Регины – что он может прийти в
ВОПРОС: Понятно. Но ведь не всякий писатель – Ибсен. Мы теперь пишем иначе. Темп наших пьес гораздо быстрее. Для таких тщательных приготовлений у нас времени нет.
ОТВЕТ: Во времена Ибсена было не многим меньше драматургов, чем сейчас. И кого вы можете назвать? Что же случилось с другими, писавшими популярные, но плохие пьесы? Они были забыты, как и твои единомьшленники. Да, времена и нравы переменились, но у человека по-прежнему есть сердце и легкие. Темп может и должен меняться, но мотивировки должны оставаться. Причина и следствие могут отличаться от причин и следствий вековой давности, но они должны быть – ясные и логичные. Тогда, например, среда оказывала большое влияние. И сейчас то же самое. Тогда было дурно выслать героя из комнаты за стаканом воды, чтобы двое других могли поговорить, и дурно было возвращать его, когда они кончат болтовню. Это и сейчас непростительно. Леди не должны ходить туда-сюда без всякого толку, как в «Идиотском восторге». Выходы и уходы – такая же часть композиции пьесы, как окна и двери – часть дома. Выходя на сцену или уходя с нее, герой должен делать это по необходимости. Его поведение должно помогать развитию конфликта и быть частью самораскрытия характера.
7. Почему некоторые плохие пьесы имеют успех
Будущие драматурги часто интересуются, стоит ли учиться и стараться, если часто пьесы, не стоящие исписанной бумаги, приносят миллионы. Что стоит за этими «успехами»? Рассмотрим одну из таких удач – «Ирландская роза Эйби». У пьесы, несмотря на ее очевидные недостатки, есть посылка, конфликт и оркестровка. Автор говорит о людях, которые зрителям хорошо известны из жизни и водевилей. Этим званием уравновешена слабость характеристик. Зрители считают, что характеры реалистичны, хотя на самом деле они всего лишь знакомы. Далее, зрители знакомы и с религиозной проблематикой, стоящей в центре пьесы, и это чувство осведомленности им приятно. Оно было усилено кульминацией, когда зрители могли мысленно встать на ту или иную сторону в конфликте. А в конце все оказались довольны и счастливы: дети, родители и зрители. Мы думаем, пьеса имела успех, потому что зрители принимали активное участие в придании характерам жизненности.
«Табачная дорога» – это совершенно иной случай. Несомненно, это очень плохая пьеса – но в ней есть характеры. Мы не только их видим, мы слышим их запах. Их сексуальная извращенность, их животное существование захватывают воображение. Зрители смотрят на них, как на марсиан, оказавшихся на сцене. Самый нищий нью-йоркский зритель понимает, что его судьба лучше лестеровской. Отсюда чувство превосходства, которое в предыдущем случае (в «Ирландской Розе») создавалось большей, чем у персонажей осведомленностью. Подчеркивание извращенности героев затемняет серьезную тему – социальные перемены. В пьесе есть характеры, но нет роста, поэтому она статична и ее главной задачей становится экспозиция этих грубых, аморальных существ. Зрители, как зачарованные, стремятся к созерцанию этих животных, мало похожих на людей.
Чрезвычайный успех Коварда имеет своей причиной то, что его «ужасы» гораздо приятней: кто с кем спит? Соблазнит он ее, или она его? Вспомните, что Ковард появился после мировой войны, со своими здоровыми английскими пронырами, жаждущими взять у жизни все что можно. Уставшие от войны, смерти и крови зрители набросились на его фарсы. Фразы казались остроумными, потому что помогали людям забыть о пережитом ужасе. Ковард и ему подобные помогали расслабиться. Сегодня его бы приняли прохладно.
«Этого с собой не возьмешь» Кауфмана и Харта – это не плохая пьеса. Это вообще не пьеса. Это умно слаженный водевильный отрывок с посылкой. Характеры – не связанные друг с другом забавные карикатуры, со своими увлечениями и странностями. Задачей авторов было вставить их всех в одну рамку. Это удалось, потому что в пьесе была всем нравящаяся мораль, и зрителям было смешно, что и требовалось.