Искусство и кофе
Шрифт:
Никто не высказал ни слова в упрек, но, право, давно уже не было мне так стыдно. А ведь предстоял еще разговор с миссис Хат, которая наверняка приехала утром в кофейню и обнаружила, что там никого нет… Ох!
В качестве извинения я пригласила Мадлен составить мне компанию и прогуляться в шляпную мастерскую. Георг удовольствовался моим клятвенным обещанием впредь предупреждать о столь длительных отлучках — и уехал в «Старое гнездо», улаживать проблемы. Я тоже собиралась подъехать туда — позже, часам к пяти, когда начнут собираться постоянные гости. Благо из-за скверной погоды многие предпочитали не выглядывать на улицу и оставаться дома, так что кофейня в последние недели
Распланировав свой день и раздав обещания, я вызвала мистера Спенсера, который дожидался в гостиной с момента моего возвращения и очень хотел поговорить. Управляющий рассказал сразу две хорошие новости и напомнил о некоторых важных делах.
Во-первых, на помощь хворающему Стефану наконец-то прибыл Говард Чемберс с семьей. Собеседование мы условно назначили на послезавтра, решив дать мужчине время освоиться в столице и отдохнуть после переезда — все равно вопрос о приеме на работу был уже фактически делом решенным.
Во-вторых, нашелся автомобиль. Он простоял всю ночь там же, где его и оставили — целехонький, ни единой царапины. Завелся, правда, не сразу — из-за разряженного аккумулятора или чего-то в этом роде. Но несколько слуг-мужчин под руководством неутомимого мистера Спенсера быстро дотолкали автомобиль до гаража, а там уж Лайзо занялся им…
Лайзо. Да, точно…
— …Хорошо, мистер Спенсер, так и поступим, — кивнула я, завершая разговор. — Что касается дамбы на Тиссе, зимой мы все равно ничего строить не будем, но летом нужно непременно вернуться к этому вопросу. Ссуду Макбрайнам на ремонт винокурни и расширение производства, думаю, можно выдать, это надежные люди. Когда составите договор — покажите мне. На этом все. И, да, чуть не забыла, мистер Спенсер — позовите ко мне мистера Маноле, у меня к нему есть разговор.
Когда управляющий вышел, я достала из ящика стола прошение Лайзо об увольнении, спички и медный поднос. Через четыре минуты в дверь постучали.
— Входите, — я не смогла сдержать вздох. Разговор предстоял не из приятных. Ничего, потом закажу шляпку-другую и подниму себе настроение. И Мэдди заодно.
— Добрый день, леди.
Надо отдать Лайзо должное, в себя он приходил быстро. Конечно, хромота за один день никуда не делась, как и повязка на голове, но в целом вид у гипси был далеко не такой побитый и мрачный, как вчера. Правда, многочисленные следы от ушибов налились жутковатым синевато-фиолетовым цветом. Один — на скуле, другой — у основания шеи, отчетливо видный в вырезе серой домашней рубахи.
На запястьях у гипси тоже были синеватые «браслеты» — следы отнюдь не ласковых попыток удержать его, а вот содранные ладони уже поджили.
— Мистер Маноле, как вы думаете, что это? — я взмахнула смятым листком бумаги.
Лайзо прищурился:
— Это, кажется, мое прошение, леди… Что?!
Я невозмутимо чиркнула спичкой и поднесла трепещущий огонек к краю чуть влажного из-за погоды листа. Занялась бумага не сразу, но потом все же разгорелась. Когда пламя начало подбираться к пальцам, я аккуратно положила ее на медный поднос.
— Что? Очевидно, ответ на ваше прошение. Я его не подпишу. Даю вам три дня сроку на лечение. А потом извольте заняться починкой автомобиля и приступить к обязанностям водителя.
— Но…
— Вы чем-то недовольны?
— Нет, — Лайзо вдруг улыбнулся, так тепло, что у меня мурашки по спине побежали. Не такие, как бывают от испуга… Другие какие-то. — Я очень рад. Думал, леди, что вы меня теперь взашей прогоните. После всего-то. Я…
— Помолчите, будьте любезны. Я еще не закончила. И, да, присядьте, я помню, что у вас болит нога.
Лайзо, кажется, пробормотал что-то вроде «садиться велят — к дурным вестям», но я не обратила на это никакого внимания.
— Мистер Маноле, я знаю, кто нанял тех людей. Точнее, кому они подчиняются.
— О.
Судя по красноречивому взгляду Лайзо, гипси прекрасно понимал разницу между наемниками и подчиненными.
— Это человек — маркиз Рокпорт, — продолжила я тем временем. — Буду с вами откровенной, я не ожидала, что он зайдет так далеко. Маркиз вмешивается в дела нашей семьи в исключительных случаях. Очевидно, он посчитал, что вы в достаточной мере… исключительны. Мне удалось уладить это недоразумение, но хочу вас предупредить, что отныне за вами будут следить очень пристально, — я сделала многозначительную паузу. — Не пытайтесь избавиться от слежки, они так или иначе узнают все, что им нужно. Если на вас будут пытаться оказать давление — не лезьте на рожон, по возможности уходите от конфликта и как можно скорее докладывайте о случившемся мне. Еще раз повторю — не пытайтесь перехитрить этих людей, вы просто не представляете, с кем имеете дело. Один раз вам повезло. Другой раз удачи может и не хватить.
— Вы говорите… слишком откровенно, — произнес Лайзо спокойно, но кровь от лица у него отхлынула. — А могу я узнать, чем заслужил такое нерасположение маркиза?
— Конечно, можете. Скажем так, маркиз осведомлен о вашем прошлом.
— Насколько хорошо?
Напряжение в комнате стало почти физически ощутимым. Лайзо будто закаменел.
— Недостаточно хорошо, чтобы предъявить вам официальное обвинение. Кроме того, маркиз вряд ли захочет, чтобы арест водителя и судебный процесс повредили моей репутации, — честно ответила я. — Однако это не тот случай, когда нужны формальные обвинения. Думаю, не надо вам пояснять, почему. Да, кстати, говорит ли вам о чем-нибудь имя Саммершот?
— Розалин? — живо откликнулся Лайзо, и в глазах у него мелькнула тень некоего определенно приятного воспоминания.
— Вижу, что говорит, — ответила я, когда сумела справиться с неуместным чувством раздражения. — Так вот, та история вызывает у меня отвращение, не буду скрывать. Нельзя играть человеческими судьбами, это даже хуже воровства и ненамного отстает от убийства. Эллис сказал мне, что вы хотите оставить прежнюю жизнь. И только поэтому я взяла вас на работу. Прошлое исправить невозможно, но начать все с чистого листа вы можете. И это, мистер Маноле, будет поступок сильного человека, заслуживающий самого глубокого уважения. Легко быть праведником с детства, под пристальными взглядами не менее благочестивых родителей или, к примеру, монахинь из пансиона. И куда как труднее отступить с пути легкого и сладкого, отказаться от ложной гордости и фальшивой свободы, стать… человеком.
Я замолчала. Прошение об увольнении медленно дотлевало на подносе. Может, следовало подписать эту глупую бумажку и избавиться от множества проблем разом?
Нет. Уверена, как только Лайзо лишится работы у меня, дядя Рэйвен завершит начатое. Самому Лайзо, конечно, знать об этом не стоит.
— Спасибо, леди, — произнес вдруг он, и я вздрогнула от неожиданности.
— За что?
— За откровенность, — улыбнулся вдруг Лайзо. Он выглядел сейчас так, как будто и не было последних нескольких дней — тот же легкомысленный кошачий прищур, что обычно, и чуточку нахальная поза. — А… что еще рассказывал обо мне маркиз?