Искусство и кофе
Шрифт:
Я опустила взгляд. Не то чтобы мне действительно было неловко или, упаси Небо, стыдно, но иногда лучше соблюдать такие формальности, чтобы немного облегчить себе жизнь.
— Вы так спешили поделиться со мной срочной новостью, дядя? — смиренно поинтересовалась я.
Маркиз оглянулся по сторонам, щурясь на свет даже сквозь темно-синие стекла очков, составил на ближайший столик две коробки, помятый длинный сверток и немного распустил шейный платок, оборачиваясь ко мне.
— Нет, Виржиния. Я хотел обсудить с вами, какой безответственный мерзавец посмел втянуть вас в… — я поджала
— О.
Вот тут-то мне стало по-настоящему стыдно. Признаться, я уже и забыла о том, что когда-то невообразимо давно, почти месяц назад, приказала слугам ничего не принимать от посыльных Рэйвена. Тогда во мне говорила обида. Но после примирения такое поведение прислуги выглядело по меньшей мере… некрасиво.
— Полагаю, что это всего лишь досадное недоразумение, вызванное давней размолвкой, Виржиния, — продолжил дядя тем же ровным тоном. — Однако недоразумения лучше разрешать сразу, не откладывая их в долгий ящик. Полагаю, эти вещи вам знакомы? — добавил он шутливо, протягивая мне продолговатый сверток.
Ручку, торчавшую из влажной оберточной бумаги, я узнала сразу.
— Моя трость! Святая Генриетта, я ведь недавно о ней вспоминала — пошел дождь, а у меня не было даже зонта, ведь вторая трость — это просто палка, а я привыкла, что раз беру трость с собой, то и зонтик мне не нужен, потому что можно расстегнуть кольца на ней и раскрыть… Простите, — смутилась я, обрывая сбивчивую речь. — Эта ведь действительно дорога для меня — она ведь осталась от леди Милдред, а та в свою очередь привезла ее из Чжанской Империи, в первое свое путешествие. Я уже и не наделялась вернуть трость…
Маркиз нахмурился. Кажется, мои слова его задели.
— Что вы такое говорите, Виржиния, — укорил он меня. — Это же ваши вещи, как я мог оставить их у себя? В свертке, к слову, еще и ваша накидка, а здесь, — маркиз протянул мне большую из коробок, — лежит шляпка, которую вы забыли у меня. Премилая вещица, неужели сейчас такое носят?
Я только склонила голову, пряча улыбку.
— Не лукавьте, дядя Рэйвен, уж в моде вы точно разбираетесь лучше меня, даже в женской, — я присела в подчеркнуто-придворном реверансе. — И позвольте поблагодарить вас за то, что сохранили мои вещи, оставленные по растерянности в вашем доме.
— Не стоит благодарности… — дядя протянул руку, как будто хотел прикоснуться к моим волосам, но тут же и отвел ее в сторону, не закончив жеста, и отступил. — Я хотел вернуть вам еще кое-что. Это тоже ваша собственность. Впрочем, я пойму, если вы откажетесь.
— Что это?
Я осторожно приняла меньшую — и последнюю — коробку. Она была весьма тяжелой.
— Сувениры из Алмании. Те самые.
— О. Понимаю.
Значит, сапфировый гарнитур и старинная книга рецептов… Я растерянно огладила картон коробки. Надо же, влажный — наверное, мокрый снег все еще идет. Вот потом будет каша на улице… такая же скользкая, как мои мысли сейчас.
— Виржиния?
И я наконец решилась.
— Спасибо за подарок, дядя, — на сей раз реверанс не был таким уж правильно-формальным, зато я постаралась вложить в свои слова искреннюю благодарность и уважение. — Это просто чудесно.
— Могу я рассчитывать на то, что на балу вы появитесь с одним из этих скромных даров? — шутливо поинтересовался дядя Рэйвен, но я чувствовала, что он совершенно серьезен.
Однако от маленькой шпильки удержаться не смогла.
— Конечно, да — если вы говорите об украшениях, а не о книге. Читать, пока все танцуют, было бы крайне невежливо.
Дядя Рэйвен улыбнулся и протянул руку, проводя кончиками пальцев вдоль моей скулы. Я почувствовала, что краснею — не от смущения, а потому что… потому что…
Не знаю, почему.
— Если вы собираетесь танцевать, дорогая невеста, то один танец точно будет за мной.
— Непременно, — чопорно кивнула я, с трудом удержавшись от смешка. — Леди Милдред, к слову, говорила, что вы танцуете ужасно.
— С ее точки зрения все, что я делал, внушало ужас, так что волноваться вам не о чем, Виржиния.
Только когда маркиз отнял руку, я осознала, какие холодные у него были пальцы. Святые небеса, он же, наверное, замерз, как последний бродяга, пока добирался до кофейни — в своем-то щегольском сюртуке да по такой погодке!
— Полагаю, наш договор нужно закрепить — хотя бы чашечкой горячего чая с пряностями, как вы считаете? — настойчиво предложила я и взяла маркиза за руку, уводя его к свободному столику. — Отказ не принимается, так и знайте.
— И не думал отказываться, — серьезно кивнул Рэйвен. — К тому же нам еще есть, что обсудить. Возвращаясь к статье в газете… Виржиния, как вам могло прийти в голову участвовать в подобном безумии? Зачем вас понесло в этот собор?
Я принужденно рассмеялась. Опять дядя Рэйвен за старое… Он неисправим.
— А с каких это пор собор является неподобающим местом для пребывания молодой особы?
Не успев присесть за столик, я подскочила и едва не налетела на дядю, любезно отодвинувшего для меня стул.
— Эллис! То есть мистер Норманн! Так вы еще здесь?
— А куда бы я делся? — детектив с веселым нахальством поглядывал на нас с маркизом, спрятав руки в карманы. Волосы у него были растрепаны и казались сейчас однородно-серыми — оптический эффект от смешавшихся темных и седых прядей. — Газета моя лежит здесь, да и плащ — вон, на крючке висит… Доброй ночи, лорд Рокпорт, не смотрите на меня так грозно. Честное слово, я ничего дурного не замышлял — по крайней мере, сегодня, — дотошно уточнил Эллис.
Маркиз крепко, почти до боли сжал мое плечо — не иначе, как от избытка чувств. Я раздраженно дернула рукой, чтобы освободиться.
— Не могу сказать, что рад видеть вас, мистер Норманн, — холодно произнес он. Дышать отчего-то стало труднее, как будто воздух стал острым и колким.
Детективу, впрочем, любые слова были нипочем.
— А я вот рад вас видеть, — шкодливо ухмыльнулся он и шагнул ближе. — У меня к вам разговор. Точнее, сделка.
— Обязательно обсуждать ее здесь и сейчас?