Искусство игры в дочки-матери

Рэй Элеанор

– Мне же не сложно, – с обидой в голосе заверила Грейс.

Амелия почувствовала, как на грудь начинает давить чувство вины. Ее мать всего лишь любезно предложила приготовить ей перекус, а она набросилась на нее, как трудный подросток.

– Извини, – вздохнула она. – Но я сейчас очень занята, правда.

– Ничего страшного, – сказала Грейс, хотя Амелия подозревала, что она просто храбрится.

Все это было выше ее сил. Она не могла переживать еще и из-за чужих обид в довесок к своим собственным, тем более когда сама нанесла эти обиды.

– Мне нужно вернуться в конференцию. – Она указала на монитор, с которого смотрело множество маленьких лиц в квадратных

окошках. – Я отключила микрофон, но это действительно очень важный проект. Мне нужно убедиться, что в агентстве все сделают по высшему разряду. Извини.

– Ничего страшного, – повторила Грейс и вышла, закрыв за собой дверь.

Грейс спустилась вниз, озадаченная работой дочери. Должность главы отдела маркетинга в благотворительной организации, очевидно, включала в себя жалобы на широкополосную связь и общение с людьми через экран компьютера с периодическими перерывами на сигарету, которые Амелия тайком выкуривала в форточку, как подросток.

И пускай дочь не хотела с ней обедать, но главное, что она была рядом. Грейс позволила себе широко улыбнуться. Амелия вернулась домой и живет с ней под одной крышей. А Грейс, как она и рассчитывала, удалось найти местечко для Шарлотты в местной школе. Все это придавало их жилищной ситуации ощущение постоянства, которое она планировала подпитывать всеми доступными ей способами.

Вот и теперь, вместо того чтобы давиться сэндвичем в одиночку, она решила сразу приступить к выполнению следующего пункта своего плана. Утром она сходила на садоводческий рынок и сейчас, выйдя на улицу, окинула свою покупку довольным взглядом. Лесной голубь поклевывал почву в горшке с купленным растением, и она прогнала его, чтобы не мешался. Взяв лопату, она принялась за работу.

Земля была еще холодной, а яму ей предстояло копать глубокую. Голубь наблюдал с почтительного расстояния, а малиновка – птичка поменьше, но посмелее, – устроилась на ближайшей ветке, а потом спорхнула вниз, чтобы поймать извивающегося дождевого червя, показавшегося из взрытой почвы.

– Каждому свое, – пробормотала Грейс, глядя на птицу, и это напомнило ей о том, что нужно поискать новые вегетарианские рецепты. Несмотря на заверения Амелии в том, что вегетарианство – это временный этап, всю последнюю неделю Шарлотта проявляла исключительную твердость взглядов в этом вопросе. Грейс готовила различные виды пасты и запекала овощи в разных комбинациях. Пожалуй, она могла бы раздобыть рецепт фаршированной тыквы или, может, пирога с грибами? Джонатан перевернулся бы в гробу при мысли о пироге без мяса, подумала она, продолжая копать. Или перевернулся бы, если бы она похоронила его в гробу, а не кремировала. На мгновение ее ослепило воспоминание о том, как его прах взметнулся на ветру, словно рой серых бабочек рассыпался пылью, прежде чем в последний раз осесть на земле.

Может, ей тоже стоит стать вегетарианкой. Из чувства солидарности. Или это будет дешевым трюком, чтобы сблизиться с внучкой? Амелия бы именно так и подумала. Грейс буквально видела, как она закатывает на это глаза. Но нет. Грейс никогда не любила мясо, и сама идея есть мертвых животных всегда казалась ей довольно странной. Впрочем, во времена ее юности вегетарианство еще толком не изобрели; оно было причудой хиппи, буддистов и тех, кто не мог позволить себе раскошелиться на колбасу.

Она выпрямилась и полюбовалась вырытой ею ямой. Малиновка склонила голову набок, выражая свое одобрение, затем сиганула вниз за вторым червяком. Лесной голубь остался в стороне, заинтригованный, но слишком робкий, чтобы принять участие.

– Ну, теперь

полезай сюда, – сказала Грейс новому растению, переворачивая его вверх дном и вынимая из горшка. – Нельзя допустить, чтобы Шарлотта слонялась по всей округе в поисках подходящих листиков. – Она воткнула в лунку куст бирючины и присыпала его землей. Она пришла в недоумение, впервые увидев похожих на инопланетян существ, которых Шарлотта держала в террариуме в своей комнате, но если бирючина сделает их счастливыми, а они сделают счастливой Шарлотту, то так тому и быть. Она отступила назад, чтобы оценить результаты проделанной работы, и вытерла лоб ладонью, слишком поздно сообразив, что та вся была перепачкана в земле.

– Мне нужно ехать в офис. – Грейс обернулась и увидела, как Амелия смотрит на нее исподлобья. – В новом агентстве неправильно поняли мое ТЗ, запрашивают личную встречу. Вернусь поздно. Ты присмотришь за Шарлоттой? Она знает дорогу домой, так что забирать ее из школы не понадобится.

– Разумеется, – сказала Грейс, окрыленная тем, что Амелия доверила ей такую ответственность.

– Проследи, чтобы она сделала уроки, – добавила Амелия. – Завтра ей сдавать проект по географии.

– Конечно, – согласилась Грейс, хотя в мыслях уже планировала вечер, полный увлекательных совместных активностей для бабушки и внучки: например, они могли бы вместе напечь вегетарианских колбасок в тесте. Она сбегает в магазин и купит все необходимое, как только польет бирючину. – Будет сделано.

Шарлотта перелезла через забор и спрыгнула на ворох приятно шуршащих листьев, оставшихся с осени. Сэмми полез следом за ней. Он чуть покачнулся на вершине забора, а затем разжал руки и неловко приземлился на четвереньки. Он поднялся, отряхнул ладони и повернулся к ней.

– Классно, да? – Он жестом обвел пространство вокруг.

Шарлотта посмотрела на нетронутую природу перед собой. На голых зимних деревьях начали появляться первые почки, и маленькие тугие клубочки листьев уже были готовы разрастись в густой зеленый полог. Сэмми наклонился подобрать с земли бурую липовую сережку и подбросил ее в воздух. Вдвоем они смотрели, как сережка плавно опускалась на землю, кружа по спирали, как собака, гоняющаяся за своим хвостом.

– Что это за место? – спросила Шарлотта.

– Это дикие земли вокруг железнодорожных путей, – сказал Сэмми с какой-то даже гордостью. – Кроме меня сюда никто не ходит. – Он улыбнулся ей. – А теперь еще и тебя. Пойдем, я знаю, где можно пособирать каштаны, оставшиеся с прошлого года. За мной!

Шарлотта шла следом за своим новым другом. Новым другом. Она почувствовала, как тиски, сдавившие ее грудь, начинают ослабевать, и уже фантазировала о том, как завтра на большой перемене они будут сидеть с Сэмми за одним столом в теплой столовой. Может, он даже познакомит ее со своими друзьями; и, возможно, некоторые из них окажутся девочками, которые со временем смогут заменить Шарлотте подружек, по которым она так скучала.

– А в школе с кем ты общаешься? – спросила она, пока они шли.

– Да как-то ни с кем, – беззаботно ответил Сэмми.

– О-о, – протянула Шарлотта, и ее греза рассеялась как дым. Но она старалась сохранять позитивный настрой. – Ты тоже новенький?

– Учусь в Фэйрборн-Парк с первого класса, – сказал Сэмми. – Мои братья тоже ходят в эту школу. – Он бросил на нее взгляд, и Шарлотте показалось, что он по лицу читает ее мысли. – Нас в семье четверо, – объяснил он. – Мне нравится, что хотя бы в школе я могу немного побыть наедине с собой. Остальных пацанов ничего не интересует, кроме футбола. А я не люблю.