Искусство порока

Скотт Бронвин

Она подчинилась ему, отдаваясь порыву. Ее страстность была искренней и от этого еще более притягательной, соблазнительной. В те мгновения в ее прекрасных светло-карих глазах он увидел страх, неуверенность, восторг и неистовое желание. Ее нежные губы неумело целовали его в порыве безумной страсти. Именно эта неумелость и искренность больше всего поразили и покорили его в Эликс. Он откликнулся на первобытный зов ее тела. Он дал ей то, о чем она страстно мечтала уже много лет, но о чем не догадывалась до встречи с ним.

Меррик помнил каждый момент их близости. Как во время поцелуя она прикрывала глаза, как под его пальцами трепетали ее бедра. Даже теперь, несколько часов спустя, от этих воспоминаний тело Меррика горело огнем и желание пробуждалось

с новой силой. Он сказал ей правду. Их близость ничего общего не имела с уроками, которые он решил ей преподать. Он прикасался к Эликс, потому что действительно хотел этого, потому что она привлекала его всем, что в ней было: умом, красотой, искренностью. Его впечатлило, с каким увлечением Эликс рассказывала историю жизни святой Энсвиты. Меррику вдруг стало легко и хорошо. Он представил себя деревенским сквайром, который работает бок о бок с соседями. А Эликс, его очаровательная женушка, смотрит на него и болтает со своими подругами. Эта фантазия была чистой и романтичной, в ней Меррик не был светским повесой, который соблазняет женщин и выигрывает пари. Тому мужчине, которым он представлял себя в своих мечтах, нужна была только одна женщина, которой он никогда не захочет изменить. Этому мужчине не могла наскучить деревенская жизнь.

Меррик плыл и плыл на спине и думал о близости с Эликс. Он понимал, что его мечты о тихой деревенской жизни с Эликс — всего лишь бегство от суматошной жизни, которую он вел в Лондоне, жизни, наполненной случайными связями. Вместе с Эликс он мог бы забыть о своем отце и вообще обо всем, что его окружало. Но даже в момент их близости Меррик понимал, что он совершает непростительную ошибку. Ведь до Эликс рано или поздно дойдут слухи о его похождениях в Лондоне. Пусть за последние шесть недель он не сделал ничего предосудительного, слухов о его темном прошлом будет достаточно, чтобы она поняла, что между ними не может быть ничего общего. Возможно, это и к лучшему.

Меррик усмехнулся и посмотрел на небо. Начинало смеркаться. Он пытался всерьез представить их с Эликс совместное будущее. Ничего хорошего из этого получиться не может. Это просто смешно! Светские повесы не женятся на благовоспитанных девушках, которые занимаются переводом старинных манускриптов и восстановлением церквей. Но Меррик не мог избавиться от мысли, что они с Эликс идеально подходят друг другу в постели. Ее трогательная неопытность, неиспорченность, сочетавшаяся с природной страстностью, отлично гармонировали с искушенностью Меррика.

Он вышел из воды. Полуденный зной уступил место вечерней прохладе. Он вспомнил, что у леди Фолькстоун намечается обед на открытом воздухе и фейерверки. Меррик тщательно вытерся и протянул руку к чистой одежде, которую захватил с собой из дома. Он надел рубашку и очень удивился — рукав остался у него в руке. Что за…

Меррик снял рубашку и принялся рассматривать ее, стараясь понять, что произошло. Безусловно, рукав отрезан. Он должен поговорить об этом с Филлмором. А до дома он вполне сможет добраться и без рубашки. Это его совершенно не беспокоило. Вечер был теплым, и если Меррик вернется в дом лесными тропинками, то ни с кем не встретится.

Он натянул брюки. Нагнулся, чтобы обуться, и тут брюки с треском разорвались. Меррик выпрямился, запрокинул голову к вечернему небу и расхохотался. Он понял, что ему нужно поговорить о том, что случилось, вовсе не с Филлмором, а с кареглазой шалуньей, которая решила отомстить ему за украденные платья.

Лужайка, на которой решили устроить обед, в этот вечер напоминала сказочную страну. Повсюду на высоких шестах висели разноцветные фонарики. На столах стояли свечи под стеклянными колпаками. Гости восторженно хвалили воображение и вкус леди Фолькстоун, устроившей чудесный праздник под открытым небом. Наверное, гости еще долго будут рассказывать об этом замечательном обеде, когда вернутся в Лондон. Но у Эликс не было времени на то, чтобы оценить все это великолепие. Она искала Меррика в толпе приглашенных. После того как они вернулись с пикника, Меррик

сразу же исчез. И, судя по всему, он еще не вернулся. Когда Эликс спросила Филлмора, где его господин, слуга ответил, что лорд Сент-Магнус взял чистую одежду и отправился купаться.

Теперь Эликс охватило смутное беспокойство. И еще она чувствовала вину перед Мерриком. Что, если он взял ту самую одежду, которую она изрезала сегодня утром? Эликс просто хотела, чтобы Меррик почувствовал, каково это прийти в свою комнату и обнаружить, что тебе нечего надеть. Вдруг он взял на озеро именно эту одежду? Эликс вдруг представила, как обнаженный Меррик, прекрасный как бог, держит в руках ворох испорченной одежды и ничего не может понять. От этой мысли краска залила ее лицо. Девушка подумала, что теперь эта история — сущая ерунда по сравнению с тем, что произошло между ними во дворе старой церкви. Меррик уверял, что он сделал это не для того, чтобы преподать ей урок. Ей так хотелось ему поверить. Но если Меррик сказал правду, то почему он это сделал? В одном Эликс не сомневалась: она получила неземное наслаждение от близости с ним. Стоило ему коснуться или хотя бы взглянуть на нее, как ею овладевало странное сладостное чувство. И это нельзя было назвать простым любопытством. У Эликс было много поклонников, но ни один из них не произвел на нее такого впечатления, как Меррик. Ни один из них не мог бы добиться от нее даже поцелуя. Не говоря уже о том, что случилось между ними сегодня. Все произошло очень быстро и неожиданно, но Эликс получила неземное наслаждение. Ее до сих пор переполняли самые разнообразные эмоции. Меррик подарил ей не только чувственное удовольствие. Он слушал ее рассказы с неподдельным интересом.

Сегодня он вообще ни на кого и ни на что не обращал внимания, кроме нее. В этот день Эликс забыла, что Меррик всего лишь светский повеса, ей вдруг представилось, что он принадлежит только ей и никому больше.

И как же она отблагодарила его за это? Изрезала его одежду? О, если бы Эликс могла повернуть время вспять, она никогда бы этого не сделала.

Гости потихоньку рассаживались за большим круглым столом, который поставили посреди лужайки. Бал, устроенный леди Фолькстоун, удался на славу. Было весело, никто не скучал. Целыми днями дамы и джентльмены прогуливались на свежем воздухе и развлекались. У них было немало возможностей пообщаться друг с другом. Некоторым девушками даже посчастливилось найти себе женихов за время бала. Эликс поискала глазами брата Джейми. Она чувствовала себя очень неуютно без Сент-Магнуса. За эту неделю Эликс настолько привыкла к нему и его постоянной опеке, казалось бы незаметной и ненавязчивой, но такой необходимой, что она уже и не знала, как быть без нее. Правда, осознала она это только сейчас, когда Меррика не оказалось рядом. И винить ей в этом некого, кроме самой себя. Ведь это из-за ее глупой выходки он не может здесь появиться. Бедный Меррик!

Вдруг кто-то нежно коснулся ее обнаженного плеча, и она почувствовала знакомый запах, который всегда так волновал ее.

— Вы соскучились по мне, не правда ли? — прошептал Меррик над самым ее ухом.

— О, надеюсь, вы одеты? — также шепотом спросила Эликс. — Мне можно повернуться к вам?

Меррик тихо засмеялся, и она совершенно успокоилась. Напрасно она за него волновалась: такой человек, как Меррик, конечно, легко найдет выход из любого положения.

— Да, можете поворачиваться, я одет. Хотя, надо отдать должное, вы сделали все для того, чтобы я пришел сюда голым, шалунья, — сказал он.

Несмотря на упрек, Меррик говорил ласково. Значит, он совсем не сердится на нее за глупый поступок.

— Поверьте, мне очень жаль, — искренне проговорила Эликс.

— Не стоит, я по достоинству оценил вашу шутку, — хмыкнул Меррик. Он наклонился к Эликс — дурманящий запах его одеколона окутал ее. — Наверное, и вы оценили бы свою шутку в полной мере, если бы были со мной там, на озере. Представьте себе, мне пришлось пробираться домой полуголым.

— Мне действительно очень жаль, — повторила Эликс.