Испанская роза
Шрифт:
Под ней расстилалось узкое ущелье крутые склоны которого были покрыты густыми зарослями. Даже ее неопытный взгляд сразу оценил, насколько это место было удобно для засады. На противоположном склоне она уже без удивления обнаружила пиратов Моргана, ожидающих приближения появившейся невдалеке цепочки людей.
Лучи жаркого тропического солнца отражались в стальных шлемах проходящих по дну ущелья испанцев, которые медленно прокладывали себе путь сквозь заросли кустарников. Мария напряженно всматривалась в лица солдат, стараясь разглядеть среди них брата и, не найдя его, беспомощно застонала. Дженкинс метнул на нее злобный взгляд, и Мария пригнула голову, закусив
— С какого ты корабля, парень? — подозрительно спросил Дженкинс.
Мария с трудом сглотнула и, надеясь, что ее испанский акцент не очень будет заметен, резко ответила:
— С “Черного ангела”… Корабль Ланкастера…
— А, — тихо произнес Дженкинс. — Странно, что я не узнал тебя, я ведь тоже из этой команды.
— Я новенький, — пробормотала Мария, проклиная судьбу за то, что та привела ее к людям Габриэля.
Она не зря опасалась. Провести Дженкинса ей не удалось. Он с первого взгляда понял что к чему и, внимательно осмотрев ее, отвернулся, стараясь незаметно разглядеть, где притаился капитан. Эта капитанская девчонка — лакомый кусочек! Не найдя Ланкастера и боясь потерять из виду “нового” члена экипажа, Дженкинс приготовился к бою. Кто бы мог подумать, что при таком суровом раскладе — тридцать против одного — он еще должен играть роль ангела-хранителя, оберегая эту глупую девчонку!
Мария в нерешительности наблюдала за происходящим. Внутренний голос твердил ей, что она должна предупредить брата и людей, идущих вместе с ним, о смертельной опасности. Но тогда это будет предательством по отношению к Ланкастеру. Она понимала, что ни разум, ни чувства не хотят подчиняться ей. Одна мысль о том, что придется кого-то предать, парализовала ее. Несколько раз она была готова закричать, но мысль о Габриэле, лежащем где-то рядом в засаде, останавливала ее.
Может быть, Мария, и решилась бы на что-нибудь, но, словно угадав ее мысли, Дженкинс по-своему распорядился сложившейся ситуацией. Вытащив из-за пояса пистолет, он стукнул Марию рукояткой по голове и, когда она упала без чувств, удовлетворенно хмыкнул. Лучше стерпеть гнев капитана за то, что он так обошелся с его девчонкой, чем позволить ей накликать на них беду.
Не успел Дженкинс оттащить Марию подальше от места засады, как раздался ружейный залп — сидевшие на деревьях пираты разрядили свои аркебузы. Послышались крики раненых; испанцы, застигнутые врасплох, в панике заметались, ища укрытия.
Наблюдая за тем, что происходит на дне ущелья, Габриэль внимательно вглядывался в испуганные лица солдат, стараясь разглядеть одного-единственного человека. Уверенность в том, что где-то среди этой хаотичной массы находится Диего Дельгато, только подстегивала его желание поскорее вступить в рукопашный бой. Он очень боялся, что шальная пуля стрелка может лишить его долгожданной возможности рассчитаться со своим злейшим врагом. Его губы скривились в язвительной улыбке — надо же, он молил Бога, чтобы Диего остался невредим… До тех пор пока они не сойдутся один на один…
Наконец момент настал, и пираты во главе со своим капитаном с леденящими душу криками выскочили из засады и яростно набросились на испанцев. Они были безжалостны, сметая все и вся на своем пути, а то, что противник во много раз превосходил их числом, придавало бою особый колорит.
В
"Это за Элизабет! Это за Каролину! Это за неродившегося ребенка! Это за мою несчастную семью!” И припев этот не знал конца, доводя его до исступления. Зеленые глаза горели нездоровым огнем, и на загорелом лице сверкал хищный оскал белых ровных зубов.
Испанцы уже начали беспорядочно отступать, не в силах противостоять натиску пиратов, когда на другой стороне ущелья Габриэль наконец увидел Диего Дельгато, стоявшего с окровавленной саблей над телами поверженных врагов.
— Дельгато! Сукин сын! Иди, я наконец прикончу тебя! — крикнул он, подбегая и останавливаясь на небольшом расстоянии от испанца…
Глаза Диего широко раскрылись от удивления, и Габриэль ощутил наслаждение, увидев искаженное от ярости лицо врага.
— Ланкастер! — выдохнул Диего, и его клинок поднялся навстречу англичанину.
— Так точно! Ланкастер собственной персоной, — усмехнулся Габриэль, ловко парировав удар. — Хотя, скорее всего, я тебе известен под именем Черного ангела.
По тому, как Диего на мгновение замер, Габриэль понял, что это имя ему знакомо.
— Грязная английская свинья! — закричал Диего. — Меня уверяли, что ты умер! Но теперь-то уж я сам буду иметь возможность убедиться в этом. — И, взмахнув саблей, он сделал опасный выпад.
Они не уступали друг другу ни в храбрости, ни в мастерстве владения оружием, но сознание справедливого возмездия придавало Габриэлю силы. Он несколько раз легко ранил Диего, не торопясь наносить решающий удар и давая понять противнику, что тот у него в руках.
Мария пошевелилась и открыла глаза. Голова гудела, перед глазами плыл туман. В первый момент она даже не поняла, где находится и что происходит вокруг нее. Но мало-помалу звуки, доносившиеся с места сражения, вернули ее к действительности. Охнув, она встала и посмотрела вниз. Дно ущелья, казалось, сплошь было покрыто мертвыми телами, и Мария со страхом и ужасом начала искать Диего и Габриэля. Она увидела их у самого склона прямо перед собой.
Падая и спотыкаясь, она бросилась вниз. Шляпа слетела у нее с головы, и длинные темные волосы развевались на бегу, руки, расцарапанные ветками, за которые она цеплялась, и порезанные травой, кровоточили. Но Мария ничего не замечала, не сводя глаз с двух дерущихся фигур. Она была уже почти у цели, когда бдительный Дженкинс, неожиданно вынырнув из кустов, схватил ее в охапку.
Увлеченный поединком, Габриэль не слышал крика девушки и, только увидев странное выражение лица Диего, понял, что случилось что-то серьезное. Рискнув обернуться, он был поражен, увидев Марию, вырывающуюся из рук боцмана.
Первым очнулся Диего и ловким ударом ранил англичанина в плечо. Тот отскочил и быстро отбил следующий удар, но рана, видимо, оказалась серьезной, и кровь струйкой стекала по руке. Понимая, что не сможет долго драться, Габриэль собрал все силы и заставил противника отступить, решив побыстрее закончить поединок.
— Как она оказалась здесь? — крикнул Диего.
— Она моя пленница, моя невольница. — Габриэль насмешливо улыбнулся, несмотря на боль, — если хочешь, моя вещь, которой я пользуюсь, когда захочу. Как тебе это нравится? Думаю, что не очень, даже совсем не нравится. До последнего дыхания тебя будет мучить и терзать мысль, что она моя!