Испанский гамбит
Шрифт:
Флорри кивнул.
– Роберт, можно мне будет немного подумать над твоим предложением, хорошо?
– Конечно.
Она не сказала «нет», вот и отлично! И как здорово соблазнительно это звучит: две недели роскоши в маленьком элегантном отеле в самой культурной стране Европы. После самой некультурной. Флорри откинулся на спинку кресла, затянулся сигаретой. Может быть, эта женщина в конце концов будет принадлежать ему. И он решил, что, пожалуй, пора расслабиться и начать наслаждаться жизнью.
Но, как ни странно, произошло как раз обратное. Вместо хорошего настроения им овладела странная меланхолия.
– Роберт, что с тобой такое? О чем ты думаешь?
– О Джулиане, – ответил он. – До чего мне жаль, что я не смог помочь ему. Я знаю, как много он для тебя значил.
– Джулиан всегда получал все, что он хотел, – со странной холодностью произнесла Сильвия, – и никогда того, чего заслуживал.
Она мягко коснулась его руки.
– Забудь, пожалуйста, забудь. Войну, политику. Забудь все это. Забудь Джулиана.
– Ты права, конечно, права. Абсолютно. Бесполезно мучить себя размышлениями о том, что не можешь исправить. Клянусь, я не стану этого делать.
Он сам знал, что это ложь. Даже в эту минуту, когда он смотрел на ее красивое лицо, перед его взором стоял Джулиан.
«Прошу, возьми меня за руку. Мне так страшно. Убей меня».
– Да, разумеется, права, – кивнула Сильвия. – Мне не удалось купить американских сигарет, так что, мне теперь всю жизнь считать это своей неудачей?
– Сильвия, послушай, а не выпить ли нам еще? – с фальшивой приподнятостью предложил он.
– Извините, ребята, – услышали они и оба разом обернулись.
Перед ними стоял высокий, приятной внешности молодой мужчина.
– Извините, что прерываю вас. Мое имя Фенни. Эд Фенни. Я видел вас в поезде, следовавшем из Барселоны, и только что услышал, что леди говорила про американские сигареты. Пожалела, что не купила их. Это я скупил их все. Позвольте мне предложить вам пачку.
И он протянул им «Кэмел».
– Мистер Фенни, право, это лишнее, – сказала Сильвия.
– Нет-нет, берите, я знаю, как можно мучиться без любимых сигарет. Я немножко пожадничал на границе. Пожалуйста, возьмите сигареты. Вы, англичане, и мы, американцы, должны держаться поближе друг к другу. Вот увидите, мир еще повернется к нам спиной.
Он улыбался. Была в нем какая-то неприятная настойчивость и даже что-то странно знакомое в его внешности. Но он так явно хотел быть радушным, что Флорри победил свою смутную неприязнь и взял сигареты.
– Страшно вам благодарен, – сказал он. – Присоединитесь к нам?
– Нет, спасибо. После такого долгого дня я просто мечтаю добраться до постели. А завтра у меня в Париже несколько деловых встреч, надо быть точным. Рад был познакомиться.
С этими словами он откланялся.
– Роберт, знаешь, я тоже устала.
– Понятно. Я вижу это по тебе. Пошли?
Была почти полночь, когда они по длинному раскачивающемуся коридору долго шли от одного вагона к другому, пока наконец не добрались до своего купе. Постели были уже расстелены, об этом позаботился проводник.
– Не очень-то тут просторно, – проворчал Флорри.
– Эти французы такие романтики.
Сильвия поднесла к лицу красную розу, стоявшую в вазочке на столике у стены.
Флорри потянул дверь и запер ее, щелкнув замком. Обернувшись, он увидел, что Сильвия уже разделась и, стоя в одной комбинации, моет лицо и руки над маленькой раковиной. Он подошел к дорожной сумке и раскрыл ее. И тут же кольцо Джулиана выпало из кармана плаща и покатилось по полу. Флорри подобрал его и стал разглядывать.
«Это все, что осталось от моего друга, Джулиана Рейнса. Немного – всего лишь простенький золотой ободок, потертый и покрытый заметными зазубринками. Неудивительно, впрочем, ему сильно досталось».
По внутренней стороне ободка бежала надпись: «С этого дня навеки. Люблю, Сесилия». И дата: «15 июня 1904 года».
«Принеси мне удачу», – обратился к нему мысленно Флорри и тихонько поцеловал кольцо.
Кто-то постучал в дверь.
– Кто это может быть? – удивленно спросил Флорри.
– Это Эд Фенни, мистер Флорри, – донесся голос из-за двери.
– А-а, что вы хотели?
– Слушайте, у меня есть лишняя пачка американских сигарет. Я могу не встретиться с вами утром. И хотел бы передать их вам сейчас.
– Но какая необходимость была идти сюда?
– Мне только приятно.
Флорри обернулся к Сильвии, бросил на нее вопросительный взгляд и снова повернулся к двери.
– Роберт, не надо. Мы его совсем не знаем.
– Это всего лишь дружелюбный простоватый американец. Одну минуту, – сказал он, уже открывая дверь, хоть в мозгу успела промелькнуть недоуменная мысль о том, откуда тому может быть известно его имя. – Тут ужасно неудобный замок.
Вошедший с размаху ударил его в живот, и боль взрывом отозвалась во всем теле; потом еще дважды, загоняя обратно в купе. В мыслях осталось одно лишь непонимание того, что произошло; в сердце – один лишь страх.
Уже рухнув на пол, Флорри попытался снова подняться, увидев, что тот наотмашь ударил Сильвию по лицу.
Затем этот зверь ударил ее еще раз. Она захлебнулась криком и с окровавленным лицом упала на кровать. Флорри, кое-как собрав остатки сил, попытался сделать ему подножку, прием, знакомый ему по регби. Но это движение причинило ему больше боли, чем противнику, и когда Флорри стал опять оседать на пол, он получил жестокий удар коленом по лицу, из глаз посыпались искры, воля была парализована страхом. Он попытался отползти в сторону, чтобы хоть немного собраться с силами, но Фенни упал ему на спину, пригвоздив к полу коленом – так протыкают бабочку иглой, насаживая ее на лист картона, – и принялся душить его. Флорри чувствовал, какая неимоверная силища в этих толстых пальцах, и понимал, что тот может в одну минуту сломать ему шею. Он уже задыхался, глаза вылезали из орбит.