Испанский поход
Шрифт:
– Меня зовут Эсмеральда де Куаре, я испанская дворянка из Барселоны, а плачу я над телом моего отца, дона Игнасиаса де Куаре, – тихо произнесла она на норманно-французском с весьма заметным иберийским акцентом.
– Гуго, шателен Пейна, к вашим услугам, сударыня. Прошу простить меня, если можете, что не сумел спасти вашего благородного родителя из рук негодяев, – смутившись и покраснев, проговорил молодой рыцарь. Впрочем, он быстро справился со смущением, и добавил:
– Протяните, пожалуйста, руки, и я избавлю вас от веревок.
Девушка доверчиво протянула ему запястья, и он очень осторожно, самым кончиком острого кинжала, освободил ее руки, отметив при этом с жалостью, что след от пиратских веревок останется на нежной коже очень надолго, поскольку грубая пенька натерла запястья бедняжки почти до мяса.
– Теперь вы совершенно свободны, – сказал Гуго девушке.
– Только, пожалуйста, не бросайте меня здесь одну. Эти страшные люди… Они постоянно прочесывают берег… Наш корабль разбился о скалы, но мы спаслись на маленькой лодке, и они всех нас схватили на берегу, – сбивчиво поведала она, всхлипывая.
– Не беспокойтесь, Эсмеральда, даю слово христианского рыцаря, что мы не оставим вас, напротив, доставим домой. И ничего не бойтесь. Я, мой оруженосец Джеральд и весь наш отряд сделаем все, чтобы защитить вас. Четверо пиратов уже нашли свою смерть.
– Да, да, я все видела. Вы очень храбрый, мессир Гуго, – сказала девушка, вытирая глаза от слез.
– Не более чем любой христианский рыцарь, сударыня, – скромно произнес де Пейн.
Какой-то посторонний шум нарушил равномерный плеск накатывающих на берег волн и прервал течение странного разговора двух молодых людей над мертвым телом, но опасаться пока было нечего: просто шампанские рыцари спустились с обрыва и отправились на поиски своего командира. Обнаружив тела норманна и его товарищей, Эндрю де Бов, Фридерик де Бриен и Хельге Гундесван оживленно переговаривались.
Только теперь де Пейн обратил внимание, что некогда богатое, из темно-вишневого бархата, украшенное бисером и золотыми вышивками платье девушки было сильно изодрано и совершенно не спасало ее от холодного бриза. Он снял свой синий рыцарский плащ с меховым подбоем и набросил Эсмеральде на плечи.
– Спасибо, вы так добры, – сказала она, все еще продолжая тихонько всхлипывать и гладить седые волосы умершего отца.
– Вы сможете идти? – спросил де Пейн девушку.
– Я очень страдаю без обуви, а здесь такие острые камни, что я уже разбила все ноги, – пожаловалась она.
– Тогда мне придется понести вас, – сказал Гуго. Он отдал кинжал Джеральду, легко поднял Эсмеральду на руки и пошел к уже заметившим их и спешащим навстречу шампанским рыцарям.
– Пожалуйста, не оставляйте здесь лежать папу, – попросила Эсмеральда.
– Не беспокойтесь, сударыня, мои люди обо всем позаботятся, – произнес он, прижимая к себе спасенную. Молодой рыцарь очень давно не был столь близок к женщине, и голова его сейчас немного кружилась от тепла нежного женского тела, но он отгонял от себя плотские желания, считая их в сложившейся ситуации не более чем проявлением собственной слабости. Он помогал сейчас страждущему, попавшему в беду беззащитному существу и потому ни о чем ином, кроме христианского милосердия и рыцарского долга думать не имел права.
– А вот и наш командир! Да еще, как видно, и с хорошей добычей! Эй, Гуго, где это ты подобрал такую милашку! – кричал де Бов, приветственно махая руками и во весь рот улыбаясь. Де Пейн заметил, что массивная золотая цепь, еще недавно украшавшая павшего в бою пиратского предводителя, уже успела перекочевать к толстяку на шею.
Де Пейн поставил Эсмеральду на мягкий песок и сказал решительно, с вызовом глядя в маленькие глаза толстого уроженца Труа:
– Эта девушка из дворянского рода, она стала жертвой пиратов, но мы с Джеральдом, с помощью Божьей, отбили ее. И если кто-нибудь обидит ее хоть одним словом, неминуемо познакомится с моим мечом.
– И с моими стрелами, – прибавил Джеральд.
– Да что уж вы, – потупился де Бов, – я не хотел никого обижать. Просто обрадовался тому, что все живы.
– Живы не все, – скорбно поведал де Пейн рыцарям, – отец Эсмеральды дон Игнасиас погиб. Нужно позаботиться о нем. Отнесите тело наверх, и пусть брат Адамус прочитает над ним молитву. Лошадей и пленника тоже отведите в наш лагерь, а мертвых пиратов спрячьте так, чтобы их товарищи не заподозрили неладное, во всяком случае, сразу.
– Мы все сделаем, командир, – опустив глаза, пробормотал де Бриен, и вместе с Гундесваном они тут же потащили убитого норманна за нагромождения камней. Де Бов без усилий закинул на плечо пронзенного кинжалом пикинера и двинулся следом за ними.
– Джеральд, вытащи из шеи покойника мой кинжал и найди мой меч. И проследи здесь за всем. Я же доставлю девушку в лагерь, – сказал Гуго оруженосцу. Он снова попытался поднять, кутающуюся в его плащ, Эсмеральду на руки, но на этот раз она мягко отстранила его руки и пошла сама.
Когда они по довольно крутой и узкой тропинке поднялись к лагерю шампанцев, там их встретило оживление. Почти никто не спал. Бойцы сидели вокруг костра и оживленно обсуждали, ку да же подевался их командир со своим оруженосцем. Едва завидев де Пейна, рыцари повскакивали со своих мест. И все взоры, конечно же, сразу обратились на Эсмеральду, закутанную в рыцарский плащ де Пейна. Лица суровых воинов разгладились, и улыбки появились на них: всем им было приятно после тяжелых последних дней похода увидеть хорошенькую девушку в своем лагере.
Около костра де Пейн сразу же рассказал боевым товарищам о произошедшей стычке с пиратами и приказал выставить посты на случай, если, обеспокоенные долгим отсутствием своих товарищей, оставшиеся пираты начнут прочесывать берег. Тем временем вернулись де Бов, де Бриен, Гундесван и Джеральд. Они привели пиратских лошадок, принесли погибшего дона Игнасиаса и приволокли пленника со сломанной рукой. Джеральд вернул де Пейну его меч и кинжал, уже очищенные от пятен крови и натертые жиром, а Гуго предоставил заботам оруженосца трофейный меч убитого норманна.
Подошел к костру и брат Адамус. Старик немного отдохнул от дороги и выглядел уже не так плохо. Для Эсмеральды у него в дорожном мешке нашлась запасная пара деревянных сандалией, которые, хоть и были великоваты для ее маленьких ножек, но все же надежно защищали стопу от всех неровностей почвы. Еще в сумке монаха оказались иголка и нитки, чтобы починить девушке платье. Над ее погибшим отцом капеллан отряда прочитал молитву и зажег в головах свечу. За это время четверо оруженосцев своими кинжалами вырыли рядом с развалинами виллы могилу. Под стенания дочери тело ее отца завернули в запасную рясу монаха, и погребальная церемония быстро была завершена. Тем временем проводник Яков позаботился о сломанной руке пленника: вправил кости и надежно закрепил предплечье в лубок. Теперь сделалось возможным допросить пирата.