Испанский поход
Шрифт:
В этот миг Джеральд вышел из лестничного проема и, увидев наконец де Пейна, кинул ему рыцарский меч. Но Гуго, желая поймать свой клинок, выронил короткий меч лучника, пропустил удар одной из сабель нападавших и вдруг почувствовал как холодная сталь, обжигая, прошлась по ребрам: сильный удар вражеского клинка из дамасской стали прорубил кольчугу у рыцаря на боку. Этот удар стал последним движением мавританского витязя: яростно ударив в ответ своим длинным мечом, Гуго разрубил шлем нападавшего вместе с головой. Но второй противник, увидев смерть товарища, лишь усилил натиск, резким ударом вышибив из левой руки рыцаря обломанную саблю, которую де Пейн использовал в бою в качестве щита. И тут верный оруженосец Джеральд помог ему в последний раз: стрела англичанина вонзилась в шею грозного витязя. Враг задергался и рухнул, и в тот же миг Гуго увидел, как высокий мавр, только что так жестоко расправившийся с беззащитной Кристиной, бросился к Джеральду и вонзил свой загнутый кинжал в грудь оруженосцу по самую рукоягь. Любая кольчуга была бы бессильна против такого удара. Захлебнувшись собственной кровью, славный оруженосец пал.
Мавр повернулся к де Пейну, и яростные карие глаза их встретились.
– Ты знаешь, кто я, неверный? – спросил мавр на иберийском, наступая на рыцаря.
– Ты враг мой, – сказал Гуго, шагнув навстречу.
– Я шейх Абас, сын эмира Сарагосы, – гордо провозгласил мавр, выставив вперед саблю.
– Кто бы ты ни был, сейчас ты умрешь, подлый убийца женщин, – холодно проговорил рыцарь, поднимая меч.
– На все воля Аллаха, но если мне суждено умереть, то я заберу с собой и тебя, – спокойно произнес мавр и ударил. Меч встретил длинную саблю в полете, звеня, металл засверкал в воздухе.
Христианский рыцарь и мавританский витязь стояли друг против друга на дозорной площадке и остервенело рубились клинками. Ярко сверкали искры, когда толедская сталь прямого меча встречалась в ударе с дамасской сталью длинной изогнутой сабли. Схватка была жестокой и скоротечной. Она прекратилась внезапно: один из дерущихся рухнул на спину и не двигался более, другой повалился лицом вниз, но еще шевелился. И этим вторым, в ком еще теплилась жизнь, оказался шампанский рыцарь.
Сил подняться у де Пейна уже не было. Превозмогая боль, пополз он на другой конец дозорной площадки, туда, где без движения лежала Кристина. И кровавый след тянулся за рыцарем. Победа далась ему тяжело: из глубокого пореза на правом боку лилась кровь. Левая рука не действовала: сабля шейха рассекла рукав кольчуги. Не успей Гуго отпрыгнуть, он остался бы и вовсе без руки. Несколько колющих ударов оставили раны на груди, и если бы не крепкая кольчуга, которая хоть и поддалась, но пропустила только самый кончик лезвия, рыцарь был бы неминуемо мертв.
Кровь вытекала из ран, и вместе с нею последние силы оставляли Гуго де Пейна. Сердце воина колотилось, как кузнечный молот, а перед глазами все плыло, красная пелена начинала застилать его взор. Он оставил попытки встать, а лишь подполз к Кристине и лег на каменный пол рядом с ней. В последний раз хотел он прикоснуться к ее губам и умереть, обнимая ее. Но девушка, которая неподвижно лежала все это время, почувствовав прикосновение, вдруг зашевелилась, застонала и слегка приподняла голову. Кристина была ранена, но жива.
– Не бойся, это я, твой Гу, опасность миновала, – проговорил де Пейн, вспомнив, как она когда-то называла его. Он нащупал руку девушки, накрыл ее своей ладонью и сказал тихо:
– Помнишь ту клятву, которую я дал тебе восемь лет назад в саду старого графа Тибо? Я поклялся тогда, что стану истинным рыцарем и сумею выручить тебя из любой беды. Я долго искал тебя. Теперь твои сторожа мертвы. Мои люди уже в замке. Теперь ты свободна. И я… Я теперь с тобой.
– Я еще не верю в это, – прошептала Кристина и зарыдала.
Они лежали без движения рядом в луже крови своей и чужой, когда брат Адамус нашел их. Страшное зрелище открылось ему на верхней площадке Западной башни. Мертвые тела заполнили здесь все пространство каменного пола. Кровь хлюпала под ногами. Простые мавританские солдаты и даже некоторые благородные витязи нашли здесь свою гибель. И посередине этого торжества смерти, глядя невидящими глазами в синее небо, распростерся сам шейх Абас. а из груди у него торчал меч Гуго де Пейна. Но не эти павшие волновали сейчас брата Адамуса. Быстрыми движениями ощупал капеллан пронзенного кинжалом Джеральда, и слезы выступили на глазах старика, когда он понял, что уже не в силах помочь молодому оруженосцу. Только двоим из лежащих здесь мог еще помочь монах. И он спешил, ибо тьма смерти сгущалась вокруг. Капеллан опустился на колени там, где прижавшись друг к другу, лежали неподвижно рыцарь и девушка. Он наложил руки на их раны и быстро начал молиться, глядя при этом в ясное небо.
Эпилог
Гуго открыл глаза и увидел Кристину. Она лежала, укутанная в чей-то рыцарский плащ, привалившись головой к каменному ограждению площадки. Девушка вся дрожала, лицо ее было бледным от потери крови, но она улыбнулась, когда увидела, что Гуго де Пейн приходит в себя. Брат Адамус стоял рядом на коленях и хлопотал над раной в боку рыцаря. Гильом де Мондидье, Фридерик де Бриен, Гарсия Мьедес и Франсуа де Шонэ тоже поднялись на башню вслед за монахом. Они помогли снять с де Пейна пробитую кольчугу и отнесли раненных вниз, поближе к теплу каминов.
После взятия франками Северной и Западной башен, наемные ратники, защищающие замок, видя гибель своих нанимателей и не желая разделять горечь поражения, а также поняв, что христиане бросили на штурм ворот все свои силы, и крепость пока не окружена, вместе с ценностями, которые они успели прихватить из замка в суматохе, трусливо бежали через нижние ворота. И после этого последние очаги сопротивления в цитадели Дель Сорса быстро угасли.
Когда бой закончился, и победители согнали всех пленных во внутренний двор замка, выяснилось, что почти все мавританские солдаты и витязи личной гвардии шейха Абаса пали, защищая твердыню, а немногие уцелевшие бежали вслед за своими трусливыми наемниками. Поэтому в числе пленных оказались лишь покалеченные в сражении за крепость бойцы, да старики и женщины.
В условленное время монах поднялся в горы. В предрассветный час человек с серебряным крестом на груди ждал его на тайной площадке в скалах. Под именем аббата Мори был этот человек известен в далеком Труа. Но брат Адамус обращался к нему безо всяких титулов, лишь учителем называл он этого человека и скромно приветствовал его:
– Мир вам, брат Мори, рад я видеть вас здесь ко сроку, Учитель.
– Мир и тебе, светлый брат. Как видишь, и мы успели, – промолвил человек с крестом на груди, и добавил: – Теперь, брат, поведай о деле твоем.
– Добыл я то, зачем вы посылали меня, – смиренно произнес монах. И очень осторожно он передал найденный в древнем хранилище кристалл аббату. Тот бережно принял его, затем проговорил:
– Ты хорошо послужил делу Света, брат. Успешно взошел ты на следующую ступень на пути к духовным вершинам, многое преодолел в трудном походе, и отдых нужен твоему телу, равно как и твоему духу.
– Но я не так сильно устал и еще могу быть полезным для нашего ордена, ибо битва не закончена, Учитель, – возразил Адамус. Но брат Мори сказал ему: