Испанский сон
Шрифт:
Ну и зря, подумала при этих словах княгиня.
— Я даже должен сказать, — продолжал князь, — что по достоинству оценил ваше согласие произвести обмен на моей территории. Кроме определенной толики доверия, такой поступок требует изрядного мужества; ведь вряд ли вы так уж уверенно чувствуете себя под землей.
— Э, — махнул рукой Семенов, — все там будем.
Княгине все меньше и меньше нравился этот разговор. Не верь ему, мысленно кричала она своему мужу, это подлый, гадкий человек; с ним нельзя говорить такими словами; с ним вообще нельзя говорить.
— А вы, уважаемая, — внезапно обратился к ней Семенов, — если не секрет, откуда будете родом? Мы с вами не встречались — случайно как-нибудь?
Теперь князь, наконец, насторожился.
— К сожалению, — улыбнулась Мария.
Семенов покачал головой.
— Удивительно похожи бывают люди…
Князь успокоился, видя, что их разговор затух.
— Все-таки, — сказал он, — пока все равно мы здесь поневоле объединены этим томительным ожиданием, не поведаете ли мне в общих чертах, за что вы? каковы ваши ценности, идеалы?.. Независимо от моих убеждений, я хотел бы узнать, за что сражаются мои враги.
— За чистоту, — кратко сказал Семенов.
— Чистоту… простите, чего?
— Всего, — сказал Семенов, — но в первую очередь морали и водки. Загадили все… разрушили, осквернили… Теперь восстанавливать, очищать.
— Странно, — сказал князь. — Я бы мог подписаться под каждым вашим словом; единственное, что я бы водку не ставил в первейший ряд.
— В этом-то между нами и разница…
— Очевидно, — хмуро сказал князь и затушил сигарету; у него пропало желание продолжать разговор. Семенов, видно, это почувствовал, тоже затушил свое курево, кивнул головой, отошел к своим.
Князь приблизился к мальчику. Все это время он нарочито держался подальше от него, не желая бередить душу. Однако он должен был кое-что сказать ему — должен был и никак не решался, все откладывал… Вздохнув, наконец он решился.
Он присел перед мальчиком и рукою поманил к себе жену.
— Ваше высочество, — сказал он шепотом, чтобы на другой стороне не было слышно, — пока вас удерживали в плену, я совершил два поступка. Оба они были продиктованы срочной нуждой; но оба они требовали бы вашего милостивого соизволения.
Мальчик внимательно слушал.
— Разумеется, в ваше отсутствие я не мог его получить; мог лишь надеяться, что вы одобрите мои действия после того. Прошу вас, заслушайте меня и скажите свое слово; как бы вы не решили, я не хочу оставаться с этим грехом на душе.
— Говори, — прошептал мальчик.
— Во-первых, я взял в жены Марию. Обряд совершен по-православному, два часа назад.
— Поздравляю, — тихонько сказал царевич и, взглянув на Марию, подмигнул ей, как тогда, в круге. — Я рад. Конечно, я бы позволил. А во-вторых?
— Я снял с себя звание генерала Ордена, ваше высочество… и передал его моей супруге, княгине Тверской.
Какой бессовестный врун, подумала княгиня и с упреком посмотрела на мужа: не супруге и не княгине ты передавал… Князь покосился на нее просительно и виновато. Не губи, голубушка, говорил его взгляд… да, сделал наоборот… но духа не хватит признаться в таком царевичу; возьмем уж на нас двоих сей невеликий грешок.
Царевич нахмурился.
— Как ты посмел? — грозным шепотом спросил он.
— Ваше высочество, — сказал князь и опустился с корточек на колени. — Вы сами слышали; я сдаюсь. Только так можно было вызволить вас; даже если мне сохранят жизнь, я не скоро смогу приступить к действию.
— Значит, все погибло? — спросил отрок.
— Самое главное, что вы живы, ваше высочество. Вы пойдете с княгиней Марией… она знает куда.
Царевич опечалился.
— Я не хочу с тобой расставаться.
— Благодарю вас, ваше высочество, — князь глотал душившие его слезы, — но другого выхода нет.
— Жаль, — сказал отрок. — Что ж… придется примириться, раз так… А куда мы пойдем? — поднял он взгляд на княгиню.
— Тс-с! — сказала она, приложив палец к губам.
— Значит, ты со своею женой даже не проведешь… даже не проведешь… — начал царевич и замялся. Хочет сказать «брачной ночи», догадалась Мария. Но стесняется. Как все-таки мил его высочество! — …ни двух дней? — нашелся наконец отрок, обращая вопрос ко все еще коленопреклоненному князю.
— Увы, — сказал князь.
— Встань с колен, — сказал отрок. — Все хорошо. Ты все сделал правильно.
— Благодарю вас, ваше высочество. — Князь украдкой, чтоб не видели с той стороны, поцеловал отроку руку и поднялся.
— Теперь, — сказал он, — мы в руках Господа. Мария, помни: я теперь никто; вы — всё.
Заскрипела железная дверь, и на другой стороне возникло движение: явился Петров.
— Все в порядке, — сказал он своим.
Князь осенил себя крестным знамением.
— Ну что ж, — сказал Семенов, и Мария уловила в его голосе знакомые нотки, подлую песню прорвавшегося торжества. — Прошу всех, как говорится…
— Минутку, — сказал князь. — Что значит всех?
Из двери позади Семенова послышались звуки и появились вооруженные люди, один за другим. Князь бросил взгляд на дверь, куда должны были уйти Мария с царевичем и двумя провожатыми. Эта дверь немедля открылась тоже, и оттуда тоже посыпалась вооруженная толпа.
— Значит, вот почему телефон не работал, — разочарованно заметил князь, стараясь отгородить четверых оставшихся своих сторонников от толпы, оттесняя их как можно дальше. — Дешевые фокусы…