Испанский вояж
Шрифт:
В гостинице я застала безмятежную картину: Марина сидела на балконе и потягивала пиво. Я разулась, чтобы ощутить усталыми ногами холод мраморных плит пола, захватила себе стакан и вышла на балкон. Говорить не хотелось, мне нужно было время, чтобы пережить мое поражение, чтобы признать неправоту в этом деле об убийстве в отеле «Roco». Обсуждать встречу на набережной я была не готова. Я принялась потягивать пиво и любоваться видом на бухту, который открывался с нашего балкона.
Видя мою подавленность, Марина взяла инициативу беседы в свои руки. В отличие от моего, ее настроение было превосходным, загар — ровным, вид — свежим. Она являла для меня положительный пример здравого рассудка, благоразумия и трезвости, несмотря на пиво. Ее эта история не выбила из колеи, она не бегала днями напролет в поисках каких-то загадочных юношей и вообще думать забыла о полиции уликах и версиях. В момент, когда мое внутреннее самобичевание дошло до кульминации и я стала испытывать почти комплекс неполноценности по отношению к здравомыслящей подруге, она сообщила мне новость:
— Представляешь, фамилию мы правильно прочитали, наш Бурбон действительно был из Бурбонов, и его сходство с головой короля отнюдь не случайно.
— С чего ты взяла, что он из тех Бурбонов? — вяло спросила я.
— Как и обещала, вычитала из газеты. Наконец в местной курортной газете, в которой из восьми полос четыре — реклама местных туристических агентств и объявления о продаже недвижимости, прошло сообщение, что 14 июля в одном из отелей Бельальмадены произошел несчастный случай, в результате которого погиб Франц Августин Мария Экорштайн де Бурбон. Так что мы с тобой — ясновидящие, — не без гордости за свою проницательность и практичность сообщила подруга.
— Так значит мы с тобой с ума не сошли, и он действительно похож на голову короля в Севилье? — несколько оживившись, спросила я.
— Выходит, что так, ведь королевские дома — это с точки зрения биологии — чистые линии, и по наследству передаются не только болезни и титулы, но и черты лица. Вспомни портреты королевской семьи Гойи, они все на одно лицо и уж висячими-то носами похожи на нашего точно, — развивала свою теорию Марина.
— Да, я помню, в музее Уфици во Флоренции меня удивляло, что под портретами Медичи подпись читать не надо, и так видно по круглым лицам и глазам навыкате, что это Медичи, — согласилась я.
— Видимо, полиция закрыла дело, в прессе прошла информация, и твоему подзащитному бояться нечего. Хватит мотаться без толку, на тебе вон лица нет! — искренне пожалела меня Марина.
— Может, ему и нечего бояться, но напугала я его здорово, — призналась я. И мне вдруг представился весь комизм нашей сегодняшней встречи.
Сидит человек, пьет вино, музыку слушает, на девушек смотрит, как вдруг к нему подходят и говорят, что его ищет полиция по обвинению в убийстве, да еще потом называют трусом за то, что он на самом деле никого не убивал. Да, похоже, психологическую травму от нашей встречи понесла не только я. На этой мысли я почувствовала, что ко мне возвращается душевное равновесие. Я засмеялась и поведала Марине в красках, как происходила столь долгожданная для меня и столь неожиданная для Алана встреча. Марина смеялась:
— Ну, девка, тебе повезло, что ты вовремя смылась, а то, в отличие от него, у тебя состав преступления налицо: нанесение морального ущерба в извращенной форме. Так что он мог привлечь тебя к ответу.
— А я-то думала, что меня постигло страшное разочарование, и если бы народу на набережной было поменьше, я обязательно поплакала бы по этому поводу, — вспомнила я свои недавние терзания.
— Радоваться надо, что вмешательство в частную жизнь уважаемого господина сошло тебе с рук. Но мне жаль, лучше бы тебя в участок отвели и напугали хорошенько, может, тогда ты перестала бы давать советы и совать свой нос в чужие дела, подслушивать и подглядывать, — Марина не могла упустить случая повоспитывать меня.
— Ты очень кровожадная, но насчет «подглядывать», как в воду смотришь или просто знаешь меня, как облупленную, — я решила, что лучше рассказать все сразу.
— Что еще? — обреченно вздохнула Марина.
— Сегодня, болтаясь в порту, я увидела роскошную яхту «Баронесса II», а в ее каюте сидела и отдавала распоряжения наша официантка Тереза, — поделилась я своим неожиданным открытием.
— Ну и что, наверное, подрабатывала во время банкета, — не удивилась Марина.
— А вот и нет! На яхте не было никого, кроме нее и шкипера или механика, и одета она была как хозяйка, а не как служанка, — не сдавалась я.
— Ну, может, она была в гостях? — резонно предположила подруга.
— Может, но гости чужими служащими не распоряжаются, а я видела, как она этим шкипером командовала: «Стой там, иди сюда», — мне очень хотелось убедить ее в необычности происходившего на яхте.
— Ну не знаю тогда, что она там делала, — наконец-то сдалась Марина.
— Я тоже не знаю, но было похоже, что она там, как дома, — поделилась я догадкой.
— Слушай, может, у нее богатый любовник? — у Марины появилась новая версия.
— Да, наверное, и она посещает его в часы, свободные от каторжного труда в ресторане, — мой полемический задор не давал мне права сдаваться.
— Хватит нам твоих загадок, с одной только разобрались, а ты в новую нас втягиваешь, неугомонная. Пойдем-ка выйдем и выпьем чего-нибудь, тем более что пиво уже кончилось, — Марина решительно и твердо прекратила наши дедуктивные упражнения.
— Придворный художник Джулио Клавио просит разрешения продемонстрировать Вашему величеству законченную работу, — доложил наутро шестого, последнего из отпущенных дней, секретарь его величества короля Педро II.
— Пусть упакует свою работу в деревянный ларец с замком и приходит сегодня вечером.
— Слушаюсь, Ваше величество.
— Завтра, после вечерней смены караула, которая должна быть удвоена, я приму архиепископа Севильского.
— Да, Ваше величество. Вы примете его одного или вместе с доном Ортегой, который просит соизволения сопровождать его преосвященство?
— Хорошо, пусть приходят оба, это даже лучше, — задумчиво проговорил король. — Пожалуй, пригласите каждого в отдельности, а также еще человек десять-двенадцать из мадридских родственников архиепископа.
В назначенный вечерний час королю доложили, что пришел художник.
— Позовите начальника стражи, — был ответ короля.