Испанский вояж
Шрифт:
Клятва, данная членами семьи в соборе святого Иеронима в Мадриде, не могла быть выполнена, так как убийца ушел от суда людского и предстал перед судом Божьим. Проклятие пало на всю нашу семью. Род стал хиреть, терять влияние, деньги и силу. Наследование по женской линии, частые мезальянсы привели к тому, что уже в следующем столетии о членах нашей семьи известно все меньше и меньше, а к нашему времени я осталась практически одна, — Тереза замолчала.
Вечер между тем заканчивался, цвет неба, запахи и прохладный ветерок сулили приближение ночи. Я поежилась то ли от холода, то ли от роковой безысходности, повеявшей от этой истории.
Заметив мой жест, Тереза закрыла балкон и предложила пересесть на диван, стоящий в глубине комнаты. Потом принесла бутылку, бокалы, налила мне и себе изрядную порцию, знаменитого испанского хереса.
Когда озноб улегся и приятное тепло согрело меня изнутри, я спросила:
— Ну а что было дальше?
— Я уже сказала вам, что дальше начались упадок и вырождение рода, — раздраженно ответила Тереза. — А что же еще могло быть?
— Я признательна вам за ваш рассказ и вашу откровенность, но хотелось бы узнать финал.
— Какой финал, не понимаю, о чем вы? — уже не раздраженным, а враждебным тоном произнесла Тереза.
И тут я совершила ошибку, из-за которой могла бы пропустить не только самолет, но и все остальное в этой жизни… Представляешь, я заявила:
— Между прочим, у этой истории есть финал. И я готова вам его рассказать, если вы будете так же внимательны к моему рассказу, как я была к вашему.
— Что ж, давайте, — согласилась Тереза.
Я помолчала, подыскивая правильные испанские слова, и начала:
— Участники тех событий давно умерли, их потомки, не помня о былом величии рода, скудели и мельчали на протяжении столетий, пока гордый и мятежный дух д’Инестрозы не воплотился в вас. Посвятив годы на разгадку тайны, вы не согласились терпеливо нести свой крест. Клятва, произнесенная вашими предками под сводами соборной ризницы, была страшна: «А если убийца уйдет от наказания, то пусть Господь покарает нас и детей наших за трусость и малодушие». Не зря же ваш предок кардинал до конца своих дней мучился угрызениями совести. Не произнеси он тогда этих слов, судьба его потомков сложилась бы иначе.
Расторгнув первую помолвку, вы решили выполнить обещание, данное вашему отцу, и найти источник бед, обрушившихся на семью. Как вы мне сейчас рассказали, ответ был найден. Теперь оставалось лишь устранить причину и отомстить убийце вашего предка — Мигеля. Но участники той трагедии уже и так давно в земле. Тогда вы решили протянуть нить мести через века и отомстить потомкам короля.
Бурбонов на свете предостаточно, вам оставалось только выбрать объект мести. Вы стали собирать сведения о них, пытаясь найти способ вступить с ними в контакт. Думаю, это оказалось непросто, и, может быть, вы бросили бы эту затею, если бы не вышли замуж. Но возможность завести потомство с новой силой всколыхнуло в вас желание избавиться от проклятия, чтобы не передать его своим детям.
Наконец в этом году вам удалось узнать, что один из представителей ненавистного вам семейства Бурбонов будет отдыхать на побережье в скромном отеле. Вы заблаговременно устроились в ресторан этого отеля официанткой, молясь о том, чтобы его планы не изменились. Удача оказалась на вашей стороне. В Испанию приехал и остановился в отеле «Roco» человек, имеющий даже портретное сходство с королем Петро II. Вы изучили его привычки и нашли-таки способ отомстить, почти не рискуя.
Однажды, накрывая столы к завтраку, вы увидели, как человек по имени Генрих Мария фон Экарштайн де Бурбон шел к бассейну один, а не с женой, как это бывало в другие дни. Вы выждали несколько минут, потом поставили на поднос стакан минеральной воды и что-то тяжелое из кухонной утвари, например, пестик от ступки, затем через окно вышли в сад. Там принялись хлопотать возле барной, выжидая момент, когда купальщик станет вылезать из бассейна по лестнице. В то мгновение, когда он двумя руками держался за поручни лестницы, чтобы вытянуть свое грузное тело из воды, вы подошли и сильно ударили его по темени тяжелым пестиком. Он упал обратно в воду и утонул. Вы, положив пестик на поднос, быстро вернулись через окно на кухню, расставили все по местам и стали ждать дальнейшего развития событий. Стукнули вы его изрядно, поэтому приехавшие спасатели, врачи и полицейские констатировали смерть, причем от несчастного случая, то есть самое лучшее, чего вы могли ожидать. Дело закрыли.
Но вам было неспокойно, так как две туристки буквально накануне убийства, что-то бурно обсуждая, оставили на столе после завтрака салфетку с именем «Бурбон». Мало этого, после убийства эти неугомонные дамы обратили внимание на чистое окно, которое вы опрометчиво вымыли, чтобы стереть следы своих пальцев, как возможную улику, но оставили вместо этого еще более серьезную улику — единственное чистое окно из всех. Это заставило вас потерять спокойствие, которое принесла газетная информация о несчастном случае, вы начали нервничать. А появление этих дам с пакетом сувениров уж совершенно не поддавалось никакому объяснению. Тогда вы решили пригласить их на прогулку, чтобы понять, что им известно и чем они могут быть опасны. Ну вот, мы рассказали друг другу по своей части этой истории, правда моя — короче, и в ней меньше мистики, но зато больше уголовщины.
— Откуда вам известно, что я вышла замуж? — спросила Тереза.
— Вы владеете «Баронессой», а она была вашим свадебным подарком от тетки, — ответила я и мысленно поблагодарила судьбу за то, что она послала мне такого следопыта-энтузиаста, как ты.
— Вы ошиблись, я только помолвлена. Кстати, о тете, — спокойно продолжила Тереза. — Она, как многие пожилые испанки, заядлая курильщица, причем очень привередливая к сорту табака. Тетя прислала мне на днях коробку папирос, которые она набивает сама по своему рецепту. Я вижу, ваши удивительные тонкие сигареты кончаются, не хотите ли попробовать настоящего испанского табака?
— Пожалуй, но я не люблю папиросы, табак попадает в рот, — ответила я.
— Пустяки, я вставлю вам их в мундштук, устраивайтесь поудобнее на диване, вот вам подушка под голову, откиньтесь. Курение хорошего табака требует комфорта, — с этими словами Тереза принесла изящную коробочку, щербатую пепельницу и черный, похожий на эбонитовый, мундштук. Я раскурила папиросу и, почувствовав первую волну сладковатого аромата, откинулась на подушку, прикрыла глаза. — Не буду вам мешать, — сказала Тереза и вышла, судя по раздавшемуся скоро звуку льющейся воды, в ванную.
Я открыла глаза, стряхнула пепел и затянулась вновь.
Оказывается, когда куришь с мундштуком, очень хорошо смотреть на тлеющий огонек папиросы, он вспыхивает так же, как огонь на тлеющих углях камина. В темноте комнаты кончик папиросы был единственным различимым предметом. Я смотрела на него, и мне казалось, что он растет, становится все больше и больше. Потом я услышала за стеной звуки телевизора и голоса родителей, а дрова в камине все тлели, и меня охватила тяжелая истома. Мне казалось, я услышала, как поскуливает за дверью нагулявшийся пес, как моя сестра, что-то ответив маме, открыла дверь и впустили его в дом. Мои руки и ноги налились тяжестью, и я подумала, что завтра не смогу закончить полоть морковь, как обещала отцу. Потом затянулась еще раз и тут мой сын сказал обо мне почему-то по-испански: «Она уже спит». «Нет, я еще не докурила», — хотела возразить я, но только покачала головой. «Ее нужно укрыть», — голоса моих родных сливались с неясным шумом в ушах. Этот шум прорезал тоненький голосок племянника: «Спи, Маиня, спи!» «Боряша тут, значит, я на даче?» — немножко удивилась я. Но тут кто-то из близких — я никак не могла разглядеть в темноте, кто именно — подошел ко мне и стал укрывать меня одеялом. «Туго, очень туго! Не надо меня так кутать!» — хотела воспротивиться я, но не смогла и провалилась в какой-то темный колодец, из глубины которого еще долго видела то ли огонь камина, то ли мерцание папиросы.