Исполнение желаний

Ромейн Тереза

– В «спекуляцию», – ответила за Хавьера Джейн. – Вист – игра для старичков, Локвуд.

Хавьер самодовольно усмехнулся. Джейн, сама о том не догадываясь, поддела мнящего себя юнцом, но уже изрядно пообносившегося маркиза.

– «Спекуляция» так «спекуляция».

– И я буду раздавать, – сияя улыбкой, вызвалась Джейн.

– Нет, не будешь, – сказал Хавьер. – В картах у меня к тебе доверия нет. Раздавать буду я.

– Ты и мысли не допускаешь, что я могу выиграть, не жульничая! – возмущенно воскликнула Джейн.

– Потому

что ты не можешь выиграть, не жульничая, – назидательным тоном ответил Хавьер, помогая дамам рассаживаться. На его лице в настоящий момент читалось выражение номер четыре в самом экстремальном варианте, а именно сдерживаемое страдание. Он был удивлен, когда мисс Оливер, посмотрев на него, прыснула от смеха.

– Не знаю, отчего ты не позволяешь мне играть на деньги, Хавьер. Все считают нужным меня опекать, а мне от этого один вред, – понуро сказала Джейн, опустившись в кресло. – Только взгляни на эти ужасные наряды, которые меня заставляет носить мать. Она думает, что я буду лучше себя вести, если буду похожа на чучело.

Платье, о котором шла речь, представляло собой стоящее колом, аляповатое изделие из жесткой кисеи цвета абрикоса без намека на декольте, что никак не соответствовало моде. Хавьер не мог отрицать того, что Джейн в нем выглядела отвратительно.

– Не платье красит человека, – стараясь придать голосу убедительность, произнесла мисс Оливер, – а человек платье.

– Как точно сказано, мисс Оливер, – с придыханием произнес Локвуд. Он придвинулся к мисс Оливер, окинув ее демонстративно оценивающим взглядом. – Могу предположить, то, что скрыто под вашим платьем, представляет большую эстетическую ценность, чем само платье. Готов поспорить на что угодно.

Хавьер не верил своим глазам. Локвуд никогда прежде не флиртовал с девицами на выданье.

Если мисс Оливер и смутилась, то никак этого не показала.

– Вы поспешили со своими предположениями, милорд. Игра в «спекуляцию» еще не началась, – чуть насмешливо произнесла Луиза. – И, кстати, я бы поостереглась на вашем месте спорить «на что угодно». Так и прогореть недолго.

– Не могу с вами не согласиться. Игра на повышение часто до добра не доводит. – Локвуд не сводил глаз с глубокого, по моде, декольте мисс Оливер. – Жаль только, что ваши… ставки… нельзя еще немного опустить.

Граф нахмурился. Локвуд встретил его взгляд и подмигнул.

Вот оно что! Все сразу стало на свои места. Локвуд дразнил мисс Оливер. Он задался целью затравить ее непристойностями, вынудив уехать раньше оговоренного срока. Локвуд действовал столь же изощренно, сколь и сам Хавьер, когда составлял список гостей. Если бы не роль любезного хозяина, Хавьер немедленно изобразил на лице выражение номер шесть – крайней раздосадованности. Придется держать Локвуда в узде, если он хочет, чтобы мисс Оливер оставалась гостьей в его доме.

Когда хозяин берет на себя роль чопорной гувернантки, какое уж тут веселье. Придется две недели поскучать. Но такова цена вопроса.

– Пора начинать игру, – сказал Хавьер. – Как всем вам известно, перед началом «спекуляции» вы должны сделать ставки и внести их в банк, то есть передать мне, раздающему.

Мисс Оливер немного расслабилась.

– И какие у нас будут ставки?

Хавьер сделал вид, что задумался.

– Полагаю, никто из вас не захватил с собой мешок с гинеями, и потому я предлагаю играть не на деньги.

– Мы с Джулией, моей сводной сестрой, играли на булавки, – с ироничной улыбкой предложила мисс Оливер, – хотя джентльменов такие ставки едва ли устроят.

Локвуд в притворном ужасе округлил глаза.

– Нет, разумеется! Мы будем играть по-взрослому, и ставки должны быть соответствующие. Как насчет бренди? Предлагаю считать по глоткам. Сколько очков, столько глотков. Пьют все, кроме победителя.

– Хотелось бы посмотреть, как ты будешь завтра объяснять миссис Тиндалл, почему ее дочь проснулась с головной болью, – сказал Хавьер, не обращая внимания на горячие протесты Джейн. – Нет, для игры в смешанной компании такие ставки не подойдут.

– Как насчет времени? – предложила мисс Оливер.

Все разом обернулись к ней.

– Что вы имеете в виду? – спросил Хавьер.

– Давайте вместо денег, или булавок, или даже бренди ставить на время. – Темные глаза Луизы ожили, загорелись. – Мы все ставим равное количество своего времени и таким образом оказываемся в равном положении. – Луиза с улыбкой посмотрела на Джейн. Не думаю, что даже ваша строгая матушка стала бы возражать против таких ставок.

Локвуд не скрывал скепсиса.

– Никогда не слышал, чтобы кто-то играл на время. Не вижу интереса в такой игре. Откуда взяться азарту?

Хавьер тоже никогда не слышал о подобных ставках, но он, в отличие от маркиза, увидел в игре определенный потенциал. И при этом все выглядело бы весьма благопристойно. Не придерешься.

– Прекрасная мысль. Давайте принимать время в качестве ставок, – резюмировал граф и был вознагражден очаровательной улыбкой мисс Оливер. Не формально вежливой, а живой, настоящей, радостной. Словно месяц вышел из-за туч, обласкав землю своим мягким свечением.

Хавьер почувствовал, как по телу побежали мурашки и тут же мысленно одернул себя. Что за сентиментальная чушь! Видно, в последнее время он читает слишком много Данте.

– Ладно, ладно, – проворчала Джейн с такой неохотой, словно мисс Оливер предложила ей вычистить каминную решетку. – Мне действительно нечего поставить, кроме своего времени. Все потому, что кое-кто не позволяет мне прикасаться к моим деньгам, пока я не достигну совершеннолетия.

Хавьер проигнорировал жалобу кузины.