Испорченное совершенство

Глайнс Эбби

— Красивые картины. Такие яркие и веселые, — сказала Делла в то время, как она остановилась у одной из них, которая была дедушкиной любимой.

Когда я попытался отдать её ему, он отказался её взять. Он сказал, что хотел, чтобы она была в этом месте.

— Это лунка на поле для гольфа, — сказала Делла. Я был потрясен, что она распознала её.

— Любимая дедушкина картина. Это была только его лунка. Пятнадцатая.

Делла улыбнулась.

— И ты повесил её на своей стене.

— Это нарисовала моя бабушка. Она нарисовала все эти картины.

Глаза

Деллы расширились, и она стала оглядываться вокруг на другие картины на стене.

— Она была очень талантливой.

Я был вынужден согласиться.

Она была такой. Но она отказалась от мечты моего деда.

Я всегда слышал горькие замечания моей матери, что она не будет тряпкой, какой была моя бабушка.

Но я никогда не замечал, чтобы моя бабушка была тряпкой. Она была спокойной и сдержанной, но она контролировала гораздо больше, чем многие могли подумать.

Она владела сердцем моего дедушки. Холодным и бесчувственным, как многие полагали, но она владела им. И она лелеяла его.

— Это не то, что я ожидала… не от одинокого парня, — сказала она почти шепотом. — Мне нравится.

— Пошли посмотрим, какой открывается вид от сюда, — сказал я, открывая дверь, ведущую на веранду.

Делла вышла и направилась прямо к перилам. Океанский бриз растрепал её волосы, и они затанцевали на её плечах.

Мне нравилось видеть её здесь.

Я отступил назад и вернулся внутрь, чтобы взять бутылку вина и два бокала.

Глава 24. Делла

— Вот, — сказал Вудс, подходя сзади меня.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, он держал бокал с красным вином. Я взяла его, и в надежде, что моя неопытность в отношении красного вина не проявилась на моем лице, сделала глоток.

Я была уверена, что оно было дорогим, но я не могла сказать, чем отличается дешевое вина от дорогого. Я сделала маленький глоток..

— Спасибо, — сумела ответить я, не прозвучав при этом неуверенно так, как я себя чувствовала.

— Давай присядем. Мы сможем наслаждаться видом достаточно хорошо и отсюда, — сказал он, кивая на два раскладных стула из тикового дерева.

Я подошла и села на толстые стеганые подушки, и вытянула перед собой ноги. Вудс ближе пододвинул своей ногой стул, стоящий за мной, затем опустился на него.

Он отодвинул подлокотник, который разделял нас. Если я сдвинулась бы хотя бы на пару сантиметров, то задела бы его. Это было заманчиво.

— Я не спросил, любишь ли ты красное вино, — сказал он.

Он скорее всего заметил, что я пью маленькими глотками. Я решила, что оно мне нравится. Хотя я не знала, какой эффект оно на меня окажет.

— Я не была уверен, нравиться мне или нет. На самом деле раньше я мало имела с ним дело. Но это хорошее.

Он ухмыльнулся и сделал глоток.

Я действительно не должна была пялиться на него, но мышцы на его горле так двигались, когда он делал глоток, что это завораживало.

Вудс поставил свой бокал на столик, стоящий рядом с его стулом, но не отрывал при этом своих глаз от меня.

— Я

планировал быть прилежным сегодня вечером. Но я не могу, когда ты так на меня смотришь, — сказал Вудс, забирая бокал из моих рук и ставя рядом со своим. — Я подумал, что я буду в порядке, если я смогу просто немного… просто немного попробовать на вкус. Это было слишком долго, и я не могу думать ни о чем другом кроме того, как сильно я хочу тебя поцеловать, — он коснулся своим пальцем моих губ, — и как я хочу прикоснуться ко многим другим частям твоего тела, — сказал он, скользнув одной своей рукой вокруг моей талии.

Затем его рука скользнула ниже, пока не обхватила мою задницу.

— Черт, детка, ты не надела трусиков под эти шорты.

Напоминание о том, что тонкая ткань была единственной преградой там, где становилось влажно от его слов, взволновало меня. Я не хотела, чтобы на моих шортах было влажное пятно. Это было бы неприлично.

— Иди сюда, — приказал он, хватая меня за талию и усаживая на свои колени. Я не хотела оседлать его.

Что если я уже промокла?

Его рука накрыла мое бедро, и я задрожала, не в силах остановить его касание моей ноги над его коленом, пока у меня между ног все воспламенялось. Я была готова содрать с себя эти шорты.

Руки Вудса запутались в моих волосах и наклонили мою голову, когда его губы накрыли мои. В тот момент, когда его язык скользнул в мой рот и щелкнул по моему языку, я больше не волновалась о возможном маленьком фиаско с моими шортами. Я могла бы разобраться с этим позже.

Я просто хотела его еще больше.

Он приподнял мое лицо одной рукой, а потом пробежался кончиком его очень умелого языка по верхней части моего рта, вынуждая меня погрузиться в него.

Твердая выпуклость его эрекции решительно надавливала, вызывая ноющую боль там, где все ожило и было готово.

Я знала, как хорошо Вудс ощущался внутри меня, и мое тело кричала о большем.

— Такая сладкая, — пробормотал он около моих губ.

Затем его внимательный рот подразнил мой подбородок, пока не прижался к моей шее. Жар его дыхания не оставил мои соски равнодушными.

Вудс двигал своей рукой между моих ног, пока не обнаружил доказательства моего возбуждения.

— Уже влажная, — сказал он около моей шеи, потом очень нежно прикоснулся языком к моей коже. — Ты хоть знаешь, как невероятно сексуально то, что твои шорты такие влажные?

Я не ответила. Я не могла. Я сдерживала свое дыхание в предвкушении.

— Я не думаю, что ты знаешь, — сказал он, продолжая целовать ниже моей шеи. — Делла, сегодняшний вечер не предполагал секс, — сказал он, глядя на меня сквозь опущенные ресницы.

Его рот был слишком близко к моему декольте, я хотела толкнуть свою грудь прямо к его лицу и умолять.

— Мне просто нужно попробовать на вкус. Проблема в том, что я забыл, как опьяняюще ты пахнешь. Я хочу быть внутри тебя, детка. Прямо здесь. Я хочу сорвать эти шорты с твоего тела и скользнуть глубоко в тебя, — я была готова согласиться со всем, если он будет ласкать меня еще.