Исповедь безумного рисколома
Шрифт:
Дзанг-дзанг-дзанг! — звенят мечи. Руки наливаются свинцом. Скорости падают. Теперь важно, кто выносливее? Жилистый ибериец или могучий караец? Кому достанется победа? Ставки растут! Хардин всей душой желал победы своему другу, тем более, что поставил на него едва ли не все деньги.
Мартина все же подвела та самая Госпожа Удача, от которой он так легко отмахнулся перед боем. Не успев докрутить пируэт, он получил тяжелым оголовьем карайского меча по плечу. Де Муньос со страшной отчетливостью услышал, как дробится кость, рука мгновенно онемела, но перед этим ее пронзила молния боли, заставившая
По правилам, поединок может быть прерван лишь в двух случаях, когда один — или оба — противник не может продолжать его по той или иной причине, либо если он потерял меч.
Но сдаваться де Муньос не собирался. Перехватив меч одной рукой, он попытался ударить противника. Однако тот уже сделал быстрый выпад, рассчитанный на то, что эспадон будут держать две руки. Тяжелый клинок, заточенный как бритва (карайцы и иберийцы не признавали затупленных мечей), опустился на второе плечо, кроша легкий аванбрас. Ремни, крепившие его к кирасе, лопнули — и рука Мартина плюхнулась на устланный опилками настил арены. Следом рядом рухнул и сам де Муньос.
Княжич Бронибор крутанул меч, вонзив в настил, и опустился на колени рядом с потерявшим сознание Мартином.
… - Вот он, мастер. — Это было первым, что услышал Мартин, после того, как пришел в себя.
Руки болели отчаянно, но пошевелить ими или хотя бы подтянуть одеяло, чтобы плечи так не мерзли, не удавалось. Мартин застонал и открыл глаза. Над его постелью стояли трое — Хардин, Бронибор и высокий человек в длиннополом плаще, украшенном на плечах вороньими перьями, лицо его скрывал капюшон, из-под которого свисали седые волосы. Отчего-то молодому де Муньосу показалось, что он — маг, пускай он и считал магию детской сказкой.
— Плохо, — низким голосом прогудел Ворон (как прозвал седого про себя Мартин), — но не смертельно. Я еще могу помочь ему, если он сам того пожелает.
— Чего пожелаю? — Де Муньос не ожидал, что не сможет говорить громче, чем шепотом.
— Я могу вернуть тебе руки, дать великую силу и великое проклятье, — сказал он.
— Вернуть руки? — Ибериец был в шоке. — Что с моими руками?!
— Я отрубил их, — ровным голосом произнес Бронибор по-страндарски с сильным акцентом.
— Одну, да, — уточнил Хардин, зло покосившись на него. — А вторую пришлось ампутировать, он раздробил оголовьем твое плечо.
— И ты можешь вернуть мне руки! — почти взвился с постели Мартин, но не удержал равновесия и едва не свалился с кровати. — Давай же!
— И ты не желаешь узнать, что за проклятье я тебе обещаю? — спокойным голосом спросил Ворон. — И чего попрошу взамен?
— Чего же? — Обычные хладнокровие и расчетливость начали возвращаться к де Муньосу.
— Так, все же я в тебе не ошибся, — задумчиво протянул седой. — Платой за мои услуги станет твое прошлое и твое имя. Ты навсегда отринешь их, словно заново родившись на этот свет.
— А проклятье? — уточнил Мартин.
— Умница, парень, — улыбнулся Ворон, — просто умница. Так вот, проклятьем станет знание. — И он склонился над постелью, глаза его вспыхнули бааловым пламенем.
Эшли рухнул на пол собора, взметнув вихрь каменной пыли. Лосстарот едва
Хардин помог Лосстароту устоять на ногах, подставив плечо.
— Что стряслось, Сидней? — спросил он. — Этот рисколом оказался крепким орешком?
— Слишком крепким, — прохрипел Лосстарот, — я открылся перед ним слишком сильно, но все же подчинил себе его душу. Хотя если он выйдет из-под контроля…
— Не проще ли прикончить его? — подивился Хардин.
— Нет, Джон, — покачал головой Лосстарот, — не проще. Ты был прав тогда, в замке. Я слишком разбросался людьми, почуяв близко цель. Теперь нам нужен этот рисколом, вернее его навыки и сила, иначе баалов голод прикончит нас.
— Да уж, вот сейчас мне неприятно, что признаешь мою правоту, хоть делаешь это нечасто.
Глава 8
— Ты рискуешь, Мерлозе, — процедил сквозь зубы Хардин, глядя на Лучию в упор. — У тебя был шанс сбежать и ты им не воспользовалась, почему?
— Я ведь шпионю за вами, — пожала плечами она, — и чем ближе я к вам, тем лучше, не так ли?
— Это смотря для кого, — усмехнулся Лосстарот. — Для тебя сейчас — нет.
— Вы не убили меня сразу, — самоуверенности в голосе Лучии поубавилось, — значит, я вам зачем-то нужна.
— Ты исчерпала свою полезность, Лу, — загадочная улыбка все еще играла на тонких губах Сиднея, — после того, как я поймал рисколома. Убей ее, Хардин.
Страндарец выхватил меч, но Лучия опередила его, ударив каблуком сапожка в пах. Джон переломился пополам, захлебнувшись воздухом. А сеньора аналитик со всех ног бросилась к двери, от которой ее отделяли считанные футы. Лосстарот не стал пускаться в погоню, он повернулся к замершему памятником самому себе Эшли и отдал ему короткий мысленный приказ.
Рисколом кивнул и бросился следом за Лучией.
— Не слишком ли ты доверяешь ему? — отдышавшись после предательского удара, спросил Хардин.
— Нет, — покачал головой Лосстарот. — Сейчас узы крепки как никогда, позже будут становиться слабее.
Этого Лучия никак не могла ожидать. За ней гнался Эшли и пускай он был безоружен, но она отлично знала на что способен рисколом, если собирается прикончить вас. А уж в том, что Лосстарот отдал именно такой приказ, Лучия не сомневалась ни минуты. Так то теперь перестук каблуков их сапог по разбитой мостовой Сакрального квартала отбивал последние минуты — если не секунды — ее жизни. "Кто бы знал, что так все обернется?" — мелькнула у нее шальная мысль.