Исповедь души
Шрифт:
От работающего обогревателя и от сдерживаемых эмоций мне становится душно, и когда мы въезжаем в гараж нашего дома, я снимаю куртку. Крис почти сразу же выходит из машины. Он обходит автомобиль и открывает мою дверцу, но на меня не смотрит. Я скриплю зубами. Всего один нелепый случай, и вот он уже отгораживается от меня. Это ранит, как мелкие осколки стекла, вонзающиеся в сердце.
Я отступаю в сторону, давая ему достать мои пакеты, и борюсь с побуждением тоже эмоционально отстраниться, защитить себя. Я все еще сражаюсь с этим чувством, когда мы направляемся к лифту, не глядя друг на
Он нажимает кнопку вызова лифта, а я смотрю на его профиль, на белокурые локоны, обрамляющие лицо, и вижу, как бьется жилка у него на скуле. Я ощущаю его отстраненность, его уход в себя, и внезапно во мне снова закипает злость.
Ради Криса я уехала за тридевять земель. Я приехала сюда бороться за нас и не намерена отступать. Я не позволю ему отгородиться от меня и разорвать наши отношения из-за одной глупой ошибки. Больше никогда не позволю ему поступить так со мной. С нами.
Двери лифта открываются, он ждет, когда я войду, и я вхожу. Точнее, влетаю и резко разворачиваюсь, чтобы высказать ему все. Он входит следом и на этот раз не избегает смотреть на меня. В его лице четко читается решимость и какое-то обнаженное темное чувство, которое я не могу до конца распознать. И вряд ли это у меня получится.
Не успеваю я вымолвить ни слова, как пакеты, которые он держит, шлепаются на пол, и Крис надвигается на меня и прижимает к стене. Сумочка выпадает у меня из рук, и его сильные бедра обхватывают мои, таз вдавливается в меня. Я тихонько вскрикиваю от того, как пальцы его грубо запутываются у меня в волосах и как неистово сверкают глаза, пленяющие мои. Я зла на него. Я возбуждена. И когда его рот завладевает моим, а язык скользит между губ, такой восхитительно требовательный, я отдаюсь в его власть.
Мои пальцы стискивают его майку, и я окончательно уничтожаю оставшееся крошечное расстояние между нами, прижимаясь к нему всем телом. Он обладает мной, и, принимая во внимание, как прошли последние полчаса, это меня пугает, но я целиком и полностью с Крисом. Я решила это задолго до приезда в Париж. Я всецело в его власти, тихо постанываю от наслаждения его вкусом, мужским и острым, у себя на языке.
Его ладонь скользит вверх по моему боку, пальцы распластываются на ребрах, ладонь накрывает грудь. Сосок напрягается в предвкушении, и я начинаю стонать, потребность прикоснуться к нему становится невыносимой. Я хватаюсь за майку, намереваясь забраться под нее, но он мне не позволяет.
Пальцы Криса смыкаются вокруг моего запястья, где он не разрешает мне дотронуться до него, но я тоже уже где-то на грани, до краев переполненная гневом и нежеланием подчиняться ему. Бросая вызов его безмолвному посланию о контроле, я тянусь к майке другой рукой. Он крепко хватает и это запястье и отрывается от моего рта. Наши глаза сцепляются в молчаливой схватке, воздух наполняется тяжелым дыханием, а движение лифта покачивает наши тела. Пол под ногами слегка вибрирует, и я скорее чувствую, чем вижу, что двери позади Криса раскрываются, но мы продолжаем стоять, сверля друг друга взглядами.
– Не они должны рассказывать тебе обо мне. – Его голос – сиплое рычание, низкий и натянутый. – А я сам. Я буду рассказывать тебе и показывать, чтобы ты получила правду, а не их измышления. – Мускул у него на подбородке дергается. – Поняла?
Мой гнев и страх мгновенно испаряются. Он не отгораживается от меня. Он зол, что Эмбер и Тристан могли как-то опорочить его, испортить мое мнение о нем, и заранее убежден, что я возненавижу его прежде, чем закончится этот процесс познания.
– Ты поняла? – рычит он, когда я не отвечаю сразу.
В этот раз я не сопротивляюсь его приказу, понимая то отчаяние, которое скрывается за ним.
– Да, да, Крис. Я…
Его пальцы снова запутываются у меня в волосах, оттягивая голову назад в этой его грубоватой властной манере. Темный, загадочный, порочный Крис взывает ко мне, и я больше не сдерживаю своего отклика.
– Больше не ходи туда без меня. – В голосе его слышатся те же неприкрытые, обнаженные эмоции, которые я вижу у него на лице, вкус которых чувствую у него на губах.
– Все было не так, как ты думаешь, Крис.
Глаза его вспыхивают неодобрением. Он недоволен, он не принимает то, что я сказала, и рот его грубо завладевает моим, наказывая, утверждая свою власть. Язык по-хозяйски вторгается, прежде чем он повторяет свои слова, пальцы гладят грудь, дразнят сосок.
– Больше не ходи туда без меня, Сара.
– Не пойду. – Слова вырываются хриплым стоном, когда ладонь его прокладывает дорожку вверх-вниз по моему боку и возвращается к груди. Прикосновение его тяжелое, воздух плотный, и я чувствую, что он не убежден. – Я не пойду туда без тебя, Крис.
Пальцы его обхватывают мою шею, и он так пристально, так испытующе вглядывается мне в лицо, как будто заглядывает прямо в душу. И я с радостью встречаю это вторжение. У меня нет никаких возражений. Секунды тикают, и я не представляю, что он видит или чего не видит во мне, но притягивает мою голову к себе и целует.
Горячий шелковистый выпад его языка – всплеск адреналина и желания, которое пронзает мое тело и пробегает восхитительным покалыванием от макушки до кончиков пальцев. Я содрогаюсь от удовольствия и упиваюсь им, пробуя на вкус его горьковато-сладкую страсть, гнев и муку. Я горю от желания прикоснуться к нему не только там, где лежат мои пальцы у него на груди, ощутить, как вздуваются мускулы под моими ладонями.
Но он выбрал контроль как отдушину там, где нет ни хлыста, ни боли. И я больше не злюсь, не восстаю против его требований. Больше не борюсь с его потребностью выхода, который, как я давно всеми силами стремлюсь дать ему понять, он может найти со мной, во мне.
Я вздрагиваю от ласки его руки у меня на талии, которая дальше скользит по бедру, по выпуклости ягодицы и крепко прижимает меня к своему возбуждению. Ладонь поднимается выше, к пояснице и ложится там, привлекая меня еще теснее. Я тихо постанываю ему в рот, и он стонет в ответ, язык ныряет глубже, горячий от растущей жажды, с осязаемым нетерпением. А руки его всюду прикасаются ко мне, ласкают меня, доводят до безумия, и, не успеваю я понять, что происходит, как он спускает мои джинсы по ногам. Я моргаю, и вот моих ботинок уже нет, и я полуголая в лифте с раскрытой дверью.