Исповедь соблазнительницы
Шрифт:
– Дружбу нельзя проверять временем, – продолжала Мадлен. – Это как любовь: либо она есть, либо ее нет. Дружба не может угаснуть с годами или опоздать, придя, когда ты уже хорошо знаешь человека. Я считаю, что это чувство рождается сразу. И то, что мы знаем друг друга всего четыре недели, не имеет никакого значения. Этот короткий срок не влиял на мое отношение к тебе. Зато повлияло твое недоверие. Теперь я не считаю тебя своей подругой.
Ольга покачала головой, не соглашаясь с Мадлен.
– Нет. Ты не права. Дружбу надо заслужить…
– Но это же не орден какой-нибудь!
– Мадлен, прости меня.
– Не извиняйся. Может, это правильно держать людей на расстоянии. Ты привыкла к этому. Но я так не умею. Во всяком случае, с теми, кто мне нравится. Мы с тобой не можем быть подругами. Ты – баронесса де Койн, я – шлюха из «Астрей». Что между нами общего? Ничего, кроме того, что мы вынуждены находиться здесь. «Форс-мажор Хаус» на время сблизил нас, но стоит уехать отсюда, и все закончится.
– Что касается наших различий, то здесь ты глубоко ошибаешься, – усмехнулась Ольга. – И пусть мой титул не сбивает тебя с толку. Мало кому известно, что нынешняя баронесса де Койн тоже когда-то была девочкой из «Астрей». Я не говорила тебе, кто мой муж, только потому, что знала причины твоего появления в «Вирджинии Голд». Ты ведь здесь из-за Марвина, а он приятель Кристиана. Считаешь, я поступила неправильно, умолчав об этом?
– Постой, ты говорила, что наглоталась таблеток, потому что…
– Муж продал меня своему дружку, – закончила фразу Ольга. – И этим дружком был Марвин Роуз.
Ольга чувствовала облегчение, оттого что ей больше не надо ничего скрывать. Не было тайн, не было страха. Лишь спокойствие и странное ощущение легкости, как будто кто-то взял и убрал с плеч тяжелый груз. Мадлен же, наоборот, казалась опечаленной. Она пыталась разобраться в своих чувствах. Признание Ольги сбило ее с толку, она запуталась.
– Хватит, – услышала она голос Ольги. – Перестань думать о том, что произошло. Я не могу вернуться назад и по-другому построить свою жизнь, хотя очень этого хочу. Но я могу построить свое будущее более разумно. И я не желаю, чтобы ты ушла из моей жизни и наши отношения закончились только общением в этом номере. Не хочу больше быть одна.
Мадлен повернулась к Ольге, дотронулась до ее волос и внезапно поняла, почему Марвин заставлял ее надевать темный парик.
– Знаешь, это ведь Кристиан нашел меня в одном клубе. – Мадлен прикрыла глаза. – Столько времени прошло с того дня. Мне было восемнадцать, и я страстно желала стать актрисой. Мы стали любовниками.
– Не оправдывайся. Личная жизнь Кристиана мне всегда была глубоко безразлична. – Ольга усмехнулась. – А меня он избивал всякий раз, когда ему казалось, что я проявила интерес к какому-нибудь мужчине. Напивался и бил, когда кто-нибудь из его дружков смотрел на меня. За время нашего брака я столько месяцев провела взаперти, боясь, что люди увидят синяки на моем лице. Баронессе де Койн не пристало жаловаться на свою жизнь. Да и кому жаловаться? У меня не было подруг. Я даже забыла, как общаться с другими людьми.
Мадлен прижалась к Ольге, ощутив внезапный прилив нежности.
– Ты
– Решила все-таки не вычеркивать меня из списка своих друзей?
– Да, – засмеялась Мадлен. – Подумала, что будет непростительно глупо, если я попытаюсь избавиться от такой подруги, как баронесса де Койн. Ты хотя бы представляешь, какие перспективы в будущем открываются передо мной благодаря дружбе с тобой?! Вот тебе в этой ситуации не повезло. Что можно получить от девчонки из Ист-Энда?
– Времена, когда я была баронессой, закончились. Я решила уйти от Кристиана. Не знаю, правда, куда.
– Можешь переехать ко мне. У меня есть небольшая квартирка в Хокстоне.
Ольга села на кровать. Она замолчала, обдумывая предложение Мадлен. Оно оказалось заманчивым и весьма своевременным. Но тут же вспомнила, что не может на него согласиться.
– Я намериваюсь забрать с собой дочерей.
– Ну, и хорошо. Места всем хватит.
– Кристиан не позволит нам жить спокойно. Я должна уехать не только из Лондона, а из страны. Туда, где буду вне его досягаемости.
Мадлен задумчиво почесала подбородок.
– Если ты заберешь детей и исчезнешь, он поставит всех на уши, чтобы найти вас.
– Не посмеет, – уверенно ответила Ольга. – Я пригрожу ему журналистами. Скажу, что выдам им всю информацию о том, чем он занимается в агентстве «Астрей». И вообще, расскажу о деятельности этой организации.
Мадлен громко выдохнула.
– Решишься разворошить осиное гнездо? Не стоит даже думать об этом! «Астрей» опекают жестокие акулы. Ты себе представить не можешь, насколько опасно замахнуться на их спокойствие.
– Кристиан это тоже понимает, – возразила Ольга. – И я вовсе не собираюсь предавать все, что мне известно, огласке. Я лишь хочу, чтобы он поверил, что я настроена решительно. По-другому мне не удастся убедить его в серьезности моих намерений.
– У тебя есть деньги?
– С собой нет, – улыбнулась Ольга. – В Лондоне есть немного.
– А у Кристиана? – поинтересовалась Мадлен и тут же поправилась: – Ну, простите, баронесса, что интересуюсь финансовым положением вашего мужа.
– Все спущено им в казино, на женщин, наркотики и другие забавы. Кристиан продал все, что имело цену. Остались только два дома и украшения его матери – два бриллиантовых колье, браслет с изумрудами и еще несколько безделушек.
– Ничего себе безделушки! Предположим, недвижимость с собой в чемодан не положишь, а вот камушки… Продав их, ты обеспечишь себе и детям неплохую жизнь. Сможешь их взять?
– Наверное, смогу. Но это лучше сделать как можно быстрее. Я не хочу затягивать отъезд. Боюсь, что Кристиан тоже предпримет кое-какие шаги, чтобы я осталась. Я сказала ему, что пробуду здесь еще неделю. За эти дни надо составить план действий.
– Это целых семь дней. Можно пешком до Китая дойти. Нам нужно быстро действовать. Пока преимущество на твоей стороне, но только потому, что Кристиан не знает, что ты собираешься бежать из страны. Чем раньше ты это сделаешь, тем будет лучше для тебя и детей. Пока он не подготовлен, надо нападать.