Исповедь соблазнительницы

Белозерская Алена

– Пока отложу их на время, – сказал Эдди. – Я хочу дать Ольге возможность во всем разобраться и проверить информацию. Если она окажется ошибочной, я избавлюсь от бумаг.

– То есть если я скажу, что агентство не занимается продажей женщин, ты мне поверишь? – с сомнением в голосе спросила Ольга.

– Безусловно, – кивнул Эдди. – Но я надеюсь, что ты будешь честна со мной. Это вопрос доверия, Ольга.

– Дай мне некоторое время, и я обещаю, что во всем разберусь.

Эдди улыбнулся, показывая, что согласен. Он чувствовал разочарование, потому что увидел, что Ольга умеет мастерски лгать. Также он был зол на себя за то, что не сказал все, что собирался. Он решил подождать несколько дней,

чтобы посмотреть, как выкрутится Ольга де Койн из этого положения. Он не поверил ее словам о том, что она ничего не знает об истинной деятельности агентства, тем более что информатор Эдди говорил обратное. Шарлотта, секретарь баронессы и его бывшая любовница, была ненадежным человеком, но в данном случае она вызывала у него больше доверия, чем спокойная и уверенная в себе Ольга. Эдди не видел причин, по которым Шарлотта решила придумать эту чудовищную историю, да и суммы, получаемые агентством, а также имена клиентов говорили в ее пользу. Прежде чем передать материал в печать, Эдди желал узнать, кто же из женщин лжет. Ему не хотелось, чтобы этим человеком была Ольга, однако он почему-то был уверен в том, что так оно и будет и что Шарлотта окажется права.

Глава 36

Кемден долго сидел в кафе, куда когда-то привозил детей на встречу с Ольгой. Он заказал шоколадное мороженое и кофе. «Если есть мороженое каждый день, то всегда будешь веселым», – вспомнилась ему фраза, произнесенная дочерью Ольги. Он улыбнулся, подумав, что дети лучше, чем взрослые, знают, как быть счастливыми.

Кемден вернулся в свое прошлое, пытаясь понять, был ли он счастлив. У него были спокойное детство, любящие родители, но до определенного момента не было друзей, потому что дети упрямо не хотели общаться с молчаливым худеньким мальчишкой и называли его не иначе как Бенни-кретин. Дети очень жестоки. Они гораздо безжалостнее, чем взрослые, и не умеют скрывать своей беспощадности. Их чувства всегда выставлены напоказ, и если им кто-то не нравится, то это не прячется за маской приветливости или благодушия.

Кемден был не безобразным ребенком, его внешность не внушала отвращения, просто он казался очень мрачным и почти всегда молчал. Такого качества, как сдержанность, детям было достаточно, чтобы не пускать его в свой круг. Едва Кемден появлялся на улице, детские разговоры замолкали, и ребята старались как можно быстрее исчезнуть из поля его зрения, крича при этом: «Бенни-кретин, стой, где стоишь, не двигайся!» В такие моменты Кемден опускал голову и закрывал глаза, стараясь сдержать слезы. Ему казалось, что все вокруг становится серым и расплывчатым. Он почти физически ощущал, как его окружают печаль и одиночество.

В тринадцать Кемден влюбился, и, как ни странно, его детское чистое чувство не прошло незамеченным для той, кому было адресовано. Подростки были удивлены, когда самая красивая девочка в школе ответила Кемдену взаимностью. Ее звали Мария, и Кемден до сих пор помнил каждую черту ее лица. Он с точностью мог описать, как она улыбалась, как поправляла непослушную челку, каким был их первый поцелуй. С ней у Кемдена все случалось в первый раз. Первое свидание и дождь, который лил не переставая, оставили воспоминания, с которыми ничто не могло сравниться. Именно поэтому Кемден любил дождь, он возвращал его в то время, когда счастье переполняло каждую клеточку его существа. На губах чувствовался его пряный вкус, и жизнь была простой и желанной.

Люди правы, первая любовь никогда не забывается. Возможно, причиной этого становятся эмоции, яркость которых не способны повторить никакие отношения, приходящие в более осознанном возрасте. Она первая, оттого самая открытая, самая безупречная и настоящая. Порой она становится единственной. Так думал Кемден, неся сквозь годы

любовь к задорной девчонке, навсегда ушедшей из его жизни. Мария погибла, едва ей исполнилось шестнадцать. Нелепая, трагическая смерть. Родители подарили Кемдену мотоцикл, и он учил свою любимую управлять им. Он до сих пор слышал ее смех перед тем роковым моментом, когда он навсегда затих. Он видел ее обмякшее тело, лежащее на обочине дороги, волосы, мокрые от крови, и тонкую руку, вздрагивающую в предсмертной конвульсии. Двадцать лет прошло с того дня, а воспоминания так и остались живыми и яркими.

Потом Кемден никого не любил, но сейчас был вынужден признать, что Ольга де Койн заставила его вспомнить те эмоции, которые он испытывал к Марии. Много лет он заглушал их в себе, не разрешая выйти наружу.

Ольга с легкостью, не прикладывая никаких усилий, напомнила ему о том, что он мужчина, способный любить. Сначала он испытал к себе отвращение за то, что предал Марию, полюбив другую. Потом стал ненавидеть Ольгу, ведь она заставляла его сердце бешено биться от счастья. Но в итоге смирился, осознав, что не заставит себя отказаться от мыслей о ней. Он знал, что никогда не откроет свои чувства Ольге, боясь, что тем самым ее потеряет. Но он за нее беспокоился и понимал, что отныне никогда ее не оставит.

Глава 37

– Я не думал, что мой сын способен приготовить нечто более сложное, чем простая яичница.

– Отец, ты умаляешь мои достоинства, – улыбнулся Дэвид, поставив перед мистером Марстоном тарелку.

– И как называется твое творение? – Отец внимательно посмотрел на блюдо, от которого шел горячий пар.

Он принюхался и с удивлением пошевелил бровями: запах ему понравился.

– Ризотто из овощей и сыра.

– Сын, – засмеялся мистер Марстон, – то, что твоя мать тщательно следит за моим питанием, вовсе не значит, что я не могу хотя бы иногда побаловать себя бифштексом с кровью. Я хотел бы попробовать нечто более питательное, чем это вегетарианское недоразумение. Может, оставим твое ризотто здесь и поедем в ресторан?

– Сожалею, что нарушил твои планы, но сегодня ты будешь есть только овощи. – Дэвид разлил вино по бокалам. – Мама позвонила мне и сказала, что врачи запретили тебе есть мясо. Именно поэтому я приготовил овощное блюдо. Наслаждайтесь, мистер Марстон. Можешь закрыть глаза и представить, что ешь восхитительный стейк.

– Странно слышать такие слова от мальчика, которому нянька приносила какао в постель. – Мистер Марстон сделал глоток вина. – В детстве ты не в состоянии был самостоятельно распечатать пачку печенья, а сейчас… Еще раз повторюсь, что не ожидал обнаружить у тебя талант к кулинарии.

Дэвид улыбнулся.

– В последнее время я сам нахожу в себе множество талантов, о которых не имел представления.

– Что же изменилось в твоей жизни и позволило по-новому посмотреть на многие вещи? – усмехнулся отец. – Что ж, попробуем. М-м. Вкусно. Ты не ответил на мой вопрос, – и он, смеясь, посмотрел на сына. – Ты влюблен или мне это только кажется?

– Отец! Перестань задавать вопросы. И вообще, если мне не изменяет память, ты никогда не был любопытным и не имел привычки расспрашивать о том, о чем я не желал говорить.

– Неужели сын не может сказать отцу, что происходит в его жизни?

– Ты сам учил меня, что людей нужно ставить перед фактом, а не распыляться в объяснениях.

– Ну, так поставь меня, – усмехнулся мистер Марстон, наслаждаясь смущением сына. – А лучше познакомь с дамой, которая завоевала твое сердце.

– Еще рано, – покачал головой Дэвид. – Но обещаю, что и тебе, и маме она понравится.

– Меня удивляет твое молчание.

– А меня настораживает твой интерес к подробностям моей жизни. Угостить тебя коньяком?