Исповедю грех, батюшка

Мороз Алексий

Для второго рода прелести, называемого у святых отцов «мнением», характерно, как пишет святитель Игнатий Брянчанинов то, что: «Одержимый этой прелестью мнит о себе, сочинил о себе «мнение», что он имеет многие добродетели и достоинства, даже, что обилует дарами Святого Духа». Само мнение составляется из ложных понятий и ложных ощущений. Молящийся, стремясь раскрыть в сердце ощущения нового человека и не имея на это никакой возможности, заменяет их ощущениями своего сочинения, поддельными, к которым не замедляет присоединиться действие падших духов. Признав неправильные ощущения за истинные и благодатные, впавший в прелесть получает соответствующие ощущениям ложные понятия. То есть он начинает чувствовать, мыслить и совершать поступки, неадекватные раздражителям окружающей среды. Зачастую он начинает воображать себя как бы центром всей вселенной, фактором, который, безусловно, влияет на весь окружающий мир. По его молитве обязательно «совершаются чудеса», даже если они на самом деле и не совершаются. Все животные непременно его любят и к нему тянутся,

ему часто являются святые и ангелы, бесы трепещут при его появлении. Прельщенный начинает жить в своем особом мире, реально не существующем и не видимом ни для кого другого. Причем переубедить его или объяснить гибельность данного состояния практически невозможно. Священник, попытавшийся это сделать, объявляется или мало духовным или орудием бесов, давящим на «святого» (имеется в виду сам прельщенный). Как это ни удивительно и ни печально, но часто находятся люди, которые верят в «святость» прельщенного, становятся его духовными детьми и следуют за ним по пути к верной гибели. Подчеркну еще раз, наш современник, воспитанный на идеалах гордости и самомнения, часто, даже придя к вере, продолжает искать того, что тешит его самость. И, конечно же, для такого человека быть чадом «святого» очень заманчиво. Не раз мне приходилось видеть, как за подобными младостарцами и младостарицами тянулись сотни поклонников и поклонниц, готовых расправиться со всяким, кто усомнится в «святости» их идола.

Еще в XIX веке святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Зараженные прелестью «мнения» встречаются очень часто. Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собой какие бы то ни было заслуги, всякий не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате или предании произвольно, по своему усмотрению или по учению инославному, находится в этой прелести. Степенью уклонения и упорства в уклонении определяется степень прелести». Отсюда различные ереси, расколы в православии и на сегодняшний день. Отсюда и такое количество маленьких групп, признающих авторитет только своих «старцев». Но самое страшное, что на таком роде верующих сбываются слова Христа: «Если слепой ведет слепого, то не оба ли упадут в яму?». А яма эта имеет конкретное название - ад.

Люди, зараженные прелестью мнения, часто бывают внешне смиренномудры, строго придерживаются православного обряда, несут определенный молитвенный подвиг. Но все это внешнее, показное. Неоднократно мне приходилось наблюдать женщин, которые, придя к кому-либо в гости, вдруг вскакивают и начинают «долбить» какой-нибудь акафист, взятый ими самочинно себе в правило. Или, не считаясь с общим настроем и собравшейся публикой, предлагают немедленно начать молиться, при этом первыми воздевают руки к небу, вздыхают и издают подобие плача. Из разговоров с такими людьми нередко узнаешь, что святые у них без дела не сидят. Одни помогают им найти утерянные вещи, другие решают семейные проблемы, третьи - лечат болезни. В общем - все при деле. За это «молитвенница» периодически расплачивается с ними акафистами и канонами. Объяснить безумие и ложность такого подхода к духовной жизни прельщенным бывает практически невозможно.

Основные психологические типы людей встречающихся на исповеди

Для облегчения самопознания и лучшей подготовки к исповеди мы приведем основные психологические типы кающихся людей, пропуская размышления о человеке со здоровой совестью, сразу переходим к области патологии.

Человек с самодовольной совестью. Для людей этого типа независимо от их интеллектуального уровня характерна духовная малосознательность и как следствие ее, - религиозное самодовольство, ложное ощущение своего духовного благополучия. Эти люди не стараются задумываться над духовными проблемами и вообще их мало что тревожит, помимо ежедневных мирских дел. В храм они приходят по традиции, а не по зову своего сердца. Их моральный кругозор весьма узок. Потребности в духовной жизни у них нет, а все свое внимание они сосредотачивают обычно на внешнем и при том второстепенном. Например, во время центрального места Литургии, евхаристического канона, когда требуется наибольшая молитвенная сосредоточенность, люди подобного типа, ставят или передают свечи, стремятся приложиться к иконам, расталкивая и отвлекая других молящихся. На исповеди такой человек обычно перечисляет свои мнимые достоинства и добрые дела; легко «кается» в грехах своих ближних, но чаще всего настаивает на том, что у него никаких особых грехов нет: «Не крал, не убивал, не воровал, живу честно, а вот меня многие обижают», -и за тем следует перечисление грехов всех знаемых. На всякое обличение духовника он отвечает самооправданием, общими формулами вроде: «Живу как все; Господь милосерд, Он всех простит». Такое состояние свидетельствует о полной духовной непросвещенности и чуждости евангельскому духу.

Люди с мнительной совестью. Подобного рода верующие являют собой полную противоположность предыдущему типу. Обладатель болезненно скрупулезной совести буквально раздавлен сознанием своей греховности, что делает его духовно слабым, трусливым, бесплодным. Он воображает себя носителем всевозможных грехов, сосудом всякой нечести, покорным рабом дьявола и тому подобное. Мнительный человек считает себя богохульником и часто думает про себя: «Я пропал, все равно буду грешить, потому что не могу бороться со своими греховными привычками». Он боится ответственности за чужие грехи, боится ввести ближнего в какое-нибудь искушение и вследствии этого

нередко вообще старается уклониться от общения с людьми. Его преследует страх осквернения в помыслах, в воображении, во сне (особенно в сексуальной сфере). Сюда же относится боязнь нарушить пост (оскоромиться). Мнительность и страх порождают еще большую мелочность, подавляя всякое творческое начало, душевный порыв, зачастую приводит к ханжеству. Постепенно человек с мнительной совестью начинает сомневаться не только в себе, но и в милости Божией и в возможности спасения для себя. Часто впадает в отчаяние и отходит от Церкви.

Ложные мистики. К этой категории людей чаще всего относятся христиане, ранее занимавшиеся оккультизмом во всех его проявлениях, йогой или восточными единоборствами. Придя к православной вере, они сохранили в себе душевную порчу, невидимую связь с миром падших духов, с которыми вошли в контакт в дохристианский период своей жизни. Кроме того, ранее усвоенные оккультные методики (медитации, концентрации внимания и т.п.), настолько вошли в сознание индивидуума, что постоянно проявляются в его религиозной жизни. Некоторые, из бывших учеников гуру пытаются соединить молитву с позами хатха-йоги, использовать навыки аутогенной тренировки для достижения молитвенных состояний, соединить маниакальную заботу о теле, «чистки энергетических меридианов» с православной традицией покаяния. Все это является невозможным и гибельным: «Не может из одного и того же источника течь горькая и сладкая вода»; «Нельзя служить Богу и мамоне». Какое может быть общение у Христа с дьяволом? По этому поводу уместно привести слова одного известного духовника: «Йога подобна человеческим испражнениям, скрытым под ворохом одежд, сразу не видно, но пахнет ужасно».

Это - духовный запах смерти. Приходя к православию, подобный человек должен обязательно пройти чин отречения от оккультизма и никогда больше, ни под каким предлогом не вспоминать старое. Часто у ложных мистиков после прихода к вере еще несколько лет продолжаются ложные видения, слышатся голоса, ощущается воздействие на тело. Иногда появляются ночные страхи, им кажется, что кто-то их душит или наоборот, несчастными ощущается сильное благоухание или даже «ангельское» пение. Новообращенный должен помнить, что все это вовсе не Божественные дарования, которые являются результатом якобы его особой избранности, а страшные последствия прежних заблуждений. Только понимание своей греховности, покаяние и смирение, отказ от всего прежнего оккультного опыта, может спасти такого человека. Иначе последний быстро впадает в «мнение» (род прелести описанной выше) сходит с ума или кончает жизнь самоубийством.

Люди малоцерковные и нецерковные. Случается, что к аналою подходят люди, крещеные в младенчестве, но в сознательном возрасте утратившие связь с Церковью или крещеные во взрослом состоянии, но еще полностью мирские. При исповедании таких людей священник нередко наталкивается на какую-то внутреннюю закрытость, нежелание раскрыть свою душу перед священнослужителем. Бывает, что человек (как правило, молодой) приходит на исповедь по просьбе или совету старших близких ему людей, или по какой-то семейной традиции, или даже личному желанию, но без соответствующей подготовки и с неясным представлением о смысле происходящего и внутренней неготовностью к покаянию. Для такого человека характерны недоверие духовнику, застенчивость, скрытность. Такой человек переживает в этот момент глубокий душевный кризис, так как весь его предшествующий жизненный опыт отказывается служить ему. Рассудок его противится такому резкому переходу из сферы привычных житейских умозрительных схем в сферу Божественной Истины, непостижимой плотским разумом. Но если потребность духовной жизни нашла место в его сердце, то со временем он обязательно начнет воцерковляться.

Но есть и другая разновидность нецерковных людей. Так, иногда к священнику на исповедь подходят люди, которые «спокойно» признают, что им, собственно, нечего сказать духовнику, что они не понимают смысла Таинства Покаяния и не верят в его благодатную силу. Часто они говорят, что они и в Бога не верят по-настоящему, а пришли в храм по настоятельной просьбе родственников (например, для крещения младенцев) или так просто, на всякий случай. Духовная жизнь у таких людей еще явно не началась и надо молить Бога, чтобы Он привел их к вере и покаянию.

Психология покаяния

Одним из самых распространенных недостатков у кающихся, которые встречаются на исповеди, является формализм покаяния. Когда повторяются привычные слова «делом, словом, помышлением» и не затрагивается само сердце исповедника. И это страшно, потому что известно, что неподвижность в духовной жизни как бы начинает мстить за себя. Преодолевая сопротивление нашей падшей природы и врага рода человеческого, мы должны хоть понемногу, но всегда продвигаться вперед от исповеди к исповеди. А иначе волны житейского моря непременно отбросят нас назад. Пусть мы прочли перед исповедью все положенные молитвы и не обидели ближнего, но не подкралась ли к нам незаметно гордость, не овладело ли нами тщеславие, самолюбие, осуждение, эгоизм? Мы покаялись в гордости, не нарушили поста, но не окаменело ли наше сердце к окружающим людям, не испытываем ли мы безразличие ко всему окружающему, не видим ли мы вместо лиц и глаз, на нас обращенных, просто сутолоку надоевшей толпы? Последнее искушение очень часто настигает людей вполне церковных и настигает как раз в храме за молитвой. Разве нам не случалось видеть, как на людных богослужениях иные прихожане бесцеремонно расталкивают других, чтобы послушать проповедь о любви к ближнему?