Исправляя ошибки
Шрифт:
— Полагаю, она не откажется, — уверил брата Тей и улыбнулся.
***
… Рей сидела, опустив голову, на голом камне и неторопливо теребила пальцами край своей туники. Она ожидала ответа — ожидала горячо и трепетно, со всей страстью детского сердца, которое одно способно верить в невозможное.
Вокруг нее раскинулся склеп — место, где хранился прах павших воинов Рен, чьи тела обычай велел сжигать. Здесь царило безмолвие и мрачное, томительное ощущение вечности, нависшей над головой свинцовой глыбой.
Не сразу Рей сумела отыскать
Девушке не оставалось другого. Ей пришлось обойти весь склеп, поочередно касаясь каждой маски, до которой она только могла дотянуться, а если не дотягивалась, она трогала стену вокруг, при помощи Силы считывая информацию о том, что в них скрыто. Она старалась почувствовать Дэрриса, и в тайне надеясь вновь услышать его теплый, полный любви и тревоги голос: «Оставайся здесь, солнышко…»
Она звала его:
«Я здесь! Где же ты?»
Ей только и оставалось, что повторять эти слова, подобно заклинанию.
Все это время, посвященное тренировкам, медитации, сбору меча и беседам с рыцарями, Рей не забывала о своей главной цели, и часто искала в архивах храма информацию или просто расспрашивала других о Рейми Дэррисе. Так она однажды увидела то самое единственное сохранившееся его изображение, которое некогда довелось увидеть и Кайло. И вид бравого молодого мужчины со светлыми кудрями только прибавил ее сердцу уверенности в том, что этот человек — тот самый обладатель таинственного голоса; тот, кого она созерцала доселе лишь один раз в своем видении: истерзанного, сломленного, отчаявшегося.
Вскоре Рей услышала и про здешнее захоронение, и тотчас поставила себе цель отыскать его во что бы то ни стало. Чтобы соблюсти традиции, Галлиус Рэкс, собственноручно казнив своего ученика, распорядился доставить его тело в храм для достойного погребения (а заслуживает его дезертир, или нет, решить предстояло магистру).
И вот, она здесь. Она пришла, готовая внимать ему из-за границы Силы. Ее душа распахнута и ждет лишь, чтобы дух отца наконец откликнулся.
«Где ты?!»
Он говорил с нею, когда она не ожидала этого; но сейчас, когда она сама взывает к нему, отец молчит.
«Папа, где же ты?»
По щекам Рей начали катиться слезы.
Она натуженно вспоминала, стараясь воскресить в своем сознании картины того, как папа Рейми учил ее езде на спидербайке и пониманию бинарного языка дроидов. Он показывал, как собирать и разбирать различные механизмы и, если только он бывал дома, то каждый вечер приносил ей стакан теплого молока, чтобы дочке лучше спалось. Он называл ее «солнышко», потому что прежде это прозвище принадлежало маме. Свою мать маленькая Кира не помнила, но всегда носила цветы на ее могилу; и отец говорил, что у нее материнские глаза…
Интересно, что из этих воспоминаний являются правдой, а что — пустой фантазией отчаявшейся сироты?
Наконец, она обнаружила то, что искала. Маска Д’ашора Рена была собрана из узких металлических пластин, лежащих одна на другой. Они складывались в какой-то устрашающий орнамент, оставляя относительно гладкой лишь область визоров и аппарата для дыхания.
«Папа…» — вновь несмело позвала она, присев рядом прямо на камень.
Она нервничала и, теребя край своих одежд, одновременно покусывала нижнюю губу и постоянно оглядывалась, хотя сама толком не понимала, что надеется увидеть.
Почему же он молчит? Столько лет отец пытался достучаться до нее, и вот теперь, когда она сама пришла к нему, он по каким-то причинам не желал или, что вероятнее, не мог отозваться.
Девушка прикрыла глаза на мгновение, изо всех сил стараясь справиться с разочарованием. Ей оставалось уверять себя, что она обязательно услышит его. Именно здесь и, возможно, очень скоро. Потерянная маленькая девочка, ищущая лишь призрачный след прошлого. Даже слабый знак, даже просто легкое ощущение его присутствия сейчас привело бы ее в восторг.
Проходили минуты. В какой-то момент Рей начала говорить вслух, перечисляя все, что помнила или только хотела думать, что помнит из их былой жизни. Трудно сказать, зачем она это делала — потому что надеясь привлечь таким образом дух своего родителя, или же просто для того, чтобы скоротать время.
— Помнишь, как мы с тобой любили бродить среди болот, собирая ягоды?.. — бормотала она, глядя себе под ноги.
Эти воспоминания, даже если не все их них были истинными, составляли для нее настоящий клад, самое ценное ее сокровище.
Теперь тишина уже не так томила сердце, как еще несколько мгновений назад. Рей все меньше замечала ее, продолжая говорить сама с собой.
— А однажды, когда я подвернула ногу, ты сказал, что совсем запретишь мне ходить в лес, если я не буду осторожнее… Каждый раз, когда ты улетал, я забиралась на крышу и сидела там до поздней ночи, глядя на звезды и гадая, на какую из них ты подался в этот раз. Я скучала по тебе, всегда так скучала! Ты оставил меня на заставе Ниима, обещав, что вернешься, но так и так прилетел за мной…
Девушка замолчала, давясь слезами.
А потом она наконец почувствовала долгожданное движение Силы. Что-то незримое и до дрожи знакомое едва уловимо коснулось ее разума, как будто пыталось понять, как можно лучше разглядеть саму суть стоящей перед ним девочки.
Рей ждала, с бодрой готовностью, радостно и поспешно убрав все ментальные щиты, чтобы позволить явившемуся на ее зов сгустку энергии увидеть, кто она и для чего сюда пришла.
«Как тебя зовут?» — спросило нечто в ее мозгу.