Испытание киллера
Шрифт:
— Теперь ты, больной! — раздался у меня над ухом вкрадчивый голос Мики. Я вздрогнул и выпал из оторопи — настала моя очередь залезать в этот богомерзкий холодильник.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил Мики, сверля меня глазами. — мне кажется — хочешь. А?
— Хочу, — честно признался я и внятно произнес, адресуясь к невидимым ушам Славы Завалеева и от всего сердца надеясь, что они открыты для моей информации: — можно работать. Вариант — нулевой. Вперед!
— Чего-чего? Переспросил Мики, хватаясь за кобуру и внезапно бледнея. — Повтори!
— Тебе повезло, Мики, — сообщил я утратившему розовость щек Мики и расчетливо звезданул его кулаком по темечку. Мики закатил глазки и плавно сполз по стене на пол.
«Рабочие» всего лишь секунду оторопело
— Кто в холодильник сунется — стреляю! — истошно завопил я и тут же упал на пол — пополз к двери холодильника, ухватив за руку бессознательного Мики. На звук моего голоса грохнули несколько выстрелов, затем кто-то крикнул:
— Не стрелять! В Мики попадете, бля! — и стрельба стихла. Затащив своего приятеля в ледяной мрак омерзительного холодильника, я закрыл дверь и изготовился для отражения внезапной агрессии извне.
Спустя несколько секунд на лестнице, ведущей в подвал, раздались частые мягкие шаги.
— Кто?! Кто там?! — надрывно крикнул кто-то из «рабочих», распластавшихся на полу и запоздало скомандовал: — Ну-ка, пацаны, — все на выход! Там кто-то есть!
Послышалась возня и приглушенная ругань — «рабочие» стали подтягиваться к лестнице. В этот момент где-то на лестнице отчетливо щелкнул детонатор, затем послышался металлический шлепок об пол — я прижался к стене холодильника, зажмурил глаза и широко раскрыл рот — сработал забытый армейский рефлекс.
— Ба-бах!!! — оглушительно рванул взрыв гранаты — осколки частой дробью шарахнули в дверь холодильника. В подвале раздались душераздирающие крики, затем забухали скупые пистолетные хлопки. Спустя несколько секунд наступила тишина — на фоне непрерывного звона перегруженных перепонок я разобрал встревоженный голос Саши Шрама:
— Бак?! Ты где, а? Давай выползай — мы все тута…
В течение последующих пяти минут в подвале кипела работа. Слава Завалеев с Серегой Айдашиным, вооруженные видеокамерами, снимали во всех ракурсах внутренность холодильника; Стас подсвечивал им мощным спецназовским «Драконом», который припер запасливый Коржик; я инструктировал впавших в транс бомжей, как им следует себя вести в течение последующих суток; а оставшиеся не у дел бойцы собирали у убитых «рабочих» оружие, шаря лучами фонарей в поисках своих гильз — марки пистолетов, увы, у противостоящих сторон не совпали.
Когда все было закончено, Саша Шрам и Стас отправились эвакуировать бомжей: им предстояло в течение ближайшего часа переправить наших случайных свидетелей в Верхний Яшкуль — под крепкую руку Бо.
Слава извлек из карман так и не пришедшего в сознание Мики радиостанцию, профессионально определил частоту и водворил «Мотороллу» на место.
— Пошли, орлята, — скомандовал Серега, приподняв веко Мики и посветив ему в глаз фонариком. — через пару минут этот корень очнется…
Спустя три минуты мы мирно ехали в Славкином микроавтобусе. Я пил прямо из горлышка паршивый коньяк «Метакса» (подделка, естественно), хмелел на глазах и слушал, как Слава записывает радиопереговоры очухавшегося Мики с хозяином. Информация о вторжении извне отсутствовала: Мики выдвинул версию о внезапном нападении злых бомжей, у одного из которых оказалась граната. Ну и ладушки, родной ты наш, — все получилось в соответствии с планом. Завтра эти переговоры мы используем на заключительном этапе «разработки». А сейчас — домой.
Глава 6
Проснулся я в десять утра и некоторое время не мог понять, отчего это бетонный пол подо мной странно пружинит и что, черт возьми, с моей головой. Придя в себя, я, наконец,
Не найдя ничего из одежды, я закутался в простыню и вышел в люди. В зале пахло свежесваренным кофе, который Оксана разливала по чашкам, между делом посвящая Стаса в утренние новости. Подружка моя выглядела архисоблазнительно — вся такая свежая, выспавшаяся, нарядная и страшно сексуальная — я аж зарычал от удовольствия. Стас на прелести Оксаны не реагировал: он туманно улыбался и сладко позевывая, глядя бездумно в экран телевизора. Я ощутил знакомый уже зуд под ложечкой — нездоровый такой зуд, можно сказать, атавистический, имя которому — запоздалая ревность. Вчера, после того как Стас с Сашей Шрамом благополучно эвакуировали бомжей в Верхний Яшкуль, Саша вернулся на базу один и сообщил, что завез Стаса к Милке. Судя по припухшему и счастливому виду «родственника», можно было смело утверждать, что они с Милкой всю ночь напролет… отнюдь не говорили про звезды… Тьфу, черт! — хватит уже, продано! Я лживо изобразил удовольствие по поводу факта присутствия Стаса и присоединился к кофепотребителям.
Новости были так себе. Всю ночь в городе шли повальные обыски: поднятые по тревоге силы милиции общественной безопасности и ОМОНа обшаривали каждый чердак, шастали по подвалам, коллекторам и бойлерным, действуя по отработанной схеме операции «Кольцо». Через средства массовой информации к народу обратился сам губернатор (!) и сообщил, что в городе орудует страшный маньяк-убийца, который маскируется под бомжа. Якобы за ночь он зверски расправился с двумя малолетними мальчиками и пригрозил, позвонив в УВД, что на этом не остановится. А посему — каждый бомж должен быть отловлен и идентифицирован с фотороботом, который имеется у сил правопорядка. В общем, звоните, граждане, и сдавайте всех обнаруженных бомжей куда следует.
— Ай да Сухов! — заметил я по этому поводу. — Вот и напрягся враг, застыл в стойке…
Были новости и покруче. Зам начальника УВД по ООП сегодня в обед слегка занедужит — это двести процентов. Занедужив, он обязательно вызовет участкового врача. А с врачом может, как бы между делом, в просторную квартиру занемогшего вельможи просочится под видом медсестры кто-то посторонний, но не вызывающий подозрений. Например, Оксана.
— Ты только халат подлиннее надень и застегнись на все пуговицы, радость моя, — посоветовал я псевдомедсестре, когда мы дошли до обсуждения деталей. — А то супруга замнача УВД тебя запомнит — женщины такие вещи не прощают…
По поводу внезапного недомогания, которое случится в обеденный перерыв, вопросов не было. Здесь Оксане не потребовался ее профессиональный талант, поскольку проблема эта разрешилась почти самопроизвольно. Предательство горничной Нади — хорошенькой девчушки двадцати трех лет, недавно закончившей колледж профессиональных домоуправительниц, в данном случае еще раз доказывало прописную истину: к каждому человеку, от которого хоть что-то зависит в сфере твоей жизнедеятельности, нужно иметь особый подход и соответствующее уважение. Любой маститый банкир, окончивший Оксфорд или Йель, прекрасно знает, что нельзя оскорблять лучшие чувства дворника, метущего дорожку у дома господина. Этот дворник должен если не любить своего работодателя, то, по крайней мере, уважать его как личность. Банкиру так удобнее — жить в обстановке тотального уважения и душевного комфорта. Это способствует хорошей работоспособности и в конечном итоге общему процветанию банкирского дома. Наши же вельможи, как известно, об Оксфорде слышали лишь из телепередач, а чему их учат в наших спецвузах, сам черт не разберет. Хозяин — барин. Крепостное право отменили в 1861-м, но псевдоинститут барства никто не упразднял специальным указом — этот пережиток по-прежнему процветает в нашей обреформировавшейся стране и является составляющей совместного бытия господ и слуг, — в любой госструктуре, доставшейся нам в наследство от монархистов, а тем, в свою очередь… А впрочем, хватит об этом — к делу!