Испытательный срок

Смородин Кирилл

Глядя на высокую, широкоплечую фигуру, опальный чародей улыбнулся. Перед ним стоял один из первых, кто, пусть и не по своей воле, стал служить прирожденному. Оннэрб нашел здоровяка случайно — возле северных ворот. Бедняга лежал в двух шагах от черного хода заведения, где устраивали подпольные бои. Избитый и обессилевший.

Уже потом, обработав магией раны и ушибы парня, Оннэрб покопался в его памяти и узнал, что звали несчастного Сельхар, родом он из крошечной деревеньки Закатной, расположенной у самого Великого Горного Хребта. Мать Сельхара долгое

время боролась с болезнью печени — излечимой, если есть деньги. Но как раз последнего у молодого лесоруба не имелось. Вот он и отправился в столицу, надеясь, что его недюжинной силе найдется применение.

Нашлось: Сельхар таскал грузы, помогал на стройке, поработал даже охранником в грязной забегаловке и сопровождающим девиц легкого поведения. Однако нужной суммы все это не принесло. Тогда-то, почти отчаявшись, лесоруб узнал о подпольных боях.

Из двух схваток он вышел победителем. Легкие деньги потекли в карман, и воодушевившийся Сельхар решился выйти против драуля. Спустя час после гонга, возвещающего о начале поединка, Оннэрб и нашел парня. Замерзающего, неспособного пошевелиться — и, разумеется, с пустыми карманами.

Заклятья помогли ранам Сельхара зажить быстрее обычного, убрали из памяти воспоминания о прошлой жизни. Каждый день Оннэрб вливал в парня новую порцию магии. И теперь лесоруб, как, впрочем, и остальные фанатики, был зависим от нее. Прирожденный сомневался, что парень проживет без заклинаний хотя бы неделю.

Пару лет назад он поставил опыт: наказал одного из послушников, которому не удалось в точности выполнить задание. Лишенный магической подпитки почернел и высох. Три дня мучился от невыносимой боли, испражнялся под себя, его рвало кровью, стали выпадать волосы, ногти и зубы. Закончилось все тем, что сердце подопытного взорвалось, разломив грудную клетку.

То же ждало любого из общины, созданной Оннэрбом. Хотя, возможно, маги-целители и смогли бы очистить фанатиков от чародейства.

Но это вновь домыслы.

Сельхар стоял, ожидая приказаний. Оннэрб проник в разум бывшего лесоруба и, точно на листе бумаги, стал рисовать человека, которого необходимо устранить: маленький рост, борода, хитрые и недобрые глазки, грязная, не по размеру, одежда.

Как только прирожденный закончил, здоровяк развернулся.

И ушел выполнять приказ.

Глава 33

Весь следующий день Дролл пробыл в Корпусе Судебных Разбирательств. Страд чувствовал себя донельзя усталым и больным. Он ожидал, что, вымотанный битвой в «Ларгузе», провалится в сон, едва ляжет, однако всю ночь ворочался, мучимый странными видениями.

Те были связаны со сноедом. Черная блестящая туша вздрагивала на каменной плите, янтарные руны плавились и стекали, образуя темно-желтые дымящиеся лужи. Страд смотрел на это и задыхался. Грудь обжигало болью, беззубые пасти сноеда раскрывались, давая свободу языкам черного дыма. Те, подобно призрачным щупальцам, пронзали Страда, он просыпался, но через некоторое время вновь проваливался в дрему, и все повторялось.

После

случившегося кошмары были обычным делом, но Страд, сам не зная почему, тревожился. Возникло предчувствие, что видения не случайны. И погасить это предчувствие не получалось. Отвлечься от дурных мыслей не помогали даже обычные повседневные хлопоты.

Когда мракоборец вернулся, Страд, преодолевая ломоту в висках, читал хрестоматию о целебных растениях.

Стемнело, дождь стучал в окна и по крыше. Три десятка свечей на обручах под потолком наполняли комнату теплым желтым светом. На столе ждали своего часа горшок дымящегося жаркого, приготовленного для наставника, и тарелка с хлебом.

Дролл прошел в комнату, сел на лавку, но не торопился приниматься за еду. Страд смотрел на мракоборца, ожидая, когда тот заговорит.

— Вимару предъявили обвинение, — сказал Дролл, хмурясь.

— Его вина доказана? — спросил Страд.

— Доказывать нечего, его вина очевидна. Мы с тобой были там. И ты прекрасно помнишь, что случилось.

Страд молча кивнул.

— Вимара теперь ждет… — помедлив немного, начал он.

— Да, — Дролл кивнул. — Вимара теперь ждет Зал Кошмаров. Приговор будет приведен в исполнение через пять дней.

Страд представил трактирщика. Невысокого, полного, дрожащего. С затравленным взглядом. Хозяину «Ларгузы» пришлось многое пережить. Еще вчера, впервые увидев его за стойкой, Страд сочувствовал Вимару и прекрасно понимал желание этого человека отомстить. Но то, как он отомстил…

Перед глазами вновь возникли безобразные туши с хлыстами вместо голов, удлинившимися лапами и обмотанными вокруг ног кишками, вывалившимися из живота. Вимар превратил драулей — несомненно, подлых тварей — в монстров, каких до сих пор плодила лишь Червоточина.

Можно ли сочувствовать такому человеку?

Страд понимал, что нельзя. И не сочувствовал. Почти. Никогда прежде внутренние противоречия не разрывали душу так яростно.

Дролл, судя по внимательному взгляду янтарных глаз, видел все, что творилось внутри Страда.

— Ты и хочешь, и не хочешь, чтобы Вимар был наказан, — мракоборец не столько спрашивал, сколько утверждал. — Лучше бы тот кошмар вообще не случился, верно? Признаюсь, я бы тоже предпочел, чтобы вчерашний день прошел более спокойно. Однако… — он прервался, и молчание говорило лучше любых слов. — И нам остается только принять произошедшее. Конечно, я мог бы применить одно несложное заклинание. Ты забудешь поход в «Ларгузу»…

— Нет, — Страд решительно покачал головой. — Не хочу. Лучше буду помнить.

Во взгляде мракоборца читалось одобрение.

— Верный выбор, — сказал он. — Магия не решит все беды — и вчера ты получил яркое тому доказательство. К тому же, в трактире ты показал себя отличным бойцом. Да еще спас человека. Дюррен, рыжий стражник, — пояснил Дролл, заметив недоумение Страда, — выжил благодаря тебе. Конечно, он потерял руку, но… Зная характер Дюррена, могу с уверенностью сказать, что он не оставит службу.