Испытательный срок

Смородин Кирилл

Все заволокло туманом. Несколько секунд было тихо. Потом засвистело, словно в Зал Кошмаров ворвался обезумевший ветер. Послышались крики, полные испуга и непонимания.

Стало темно. Страд мог только слышать. И чувствовать ужас чего-то непоправимого. Он рос и, когда достиг пика, Страд проснулся. Вспотевший, замерзший, с колотящимся сердцем и стучащими от сильнейшей дрожи зубами.

Не меньше минуты Страду понадобилось, чтобы прийти в себя. И понять: надо действовать. Он и так тянул с рассказом о ночных кошмарах и теперь окончательно убедился,

что видел не просто странные и страшные сны. Те служили предупреждением о приближающейся беде.

«Как можно быстрее поговорить с Дроллом…» — Страд вылез из-под одеяла, осмотрелся.

Комната утопала в утреннем сумраке, кровать мракоборца была застелена.

«Неужели куда-то уехал?» — со страхом подумал Страд.

Если так, то все очень плохо. Мракоборец мог вернуться только вечером, когда будет поздно…

Рев. Из подвальной лаборатории.

С облегчением выдохнув, Страд кинулся к люку за ширмой. Спустился и увидел наставника.

Тот стоял у стола, над обездвиженным телом недавно привезенной твари, похожей на большую бурую грушу с десятком шишковатых щупалец, и готовил инструменты. Услышав Страда, Дролл повернулся.

— Что случилось? — мракоборец сразу почувствовал неладное. Нахмурился, отошел от стола.

— Вимар не должен попасть в Зал Кошмаров, — выпалил Страд.

Глаза Дролла гневно сверкнули.

— Да, я знаю, что обещал больше не говорить на эту тему, но… — собравшись с духом, Страд рассказал о кошмарах, мучивших его после бойни в «Ларгузе». На все ушло не меньше пяти минут, мракоборец, к счастью, слушал, не перебивая.

— То есть, преступник должен избежать наказания только потому, что тебе снятся страшные сны? — осведомился Дролл, когда Страд закончил.

— Это не просто сны. Это как… — Страд с трудом подбирал слова. — Когда я вел вас с мастером Тагром и пожилым прирожденным к мертвой твари в кустах, чувствовал то же самое. Не знаю, как объяснить… Нужно, чтобы вы ощутили это…

— Может быть, — задумчиво ответил наставник. Поднял брови, потер щеку. — Я допускаю, что ты прав. Тебя действительно что-то вело к ручью за деревней. Но обвинителей Вимара этим не убедить. Ты сам должен понимать: нельзя отменить приговор только потому, что какому-то мальчишке-полумагу снились кошмары. К тому же, ты даже не знаешь, что именно произойдет.

— Не знаю, — прошептал Страд, опуская голову. — Но случится беда. В этом я уверен.

— Повлиять на решение суда не в наших силах, — произнес Дролл. Страд посмотрел на наставника, по голосу чувствуя, что тот в раздумьях. — Но мы можем быть в Зале Кошмаров, когда случится… — он помедлил, пристально изучая Страда глазами, — беда. Если случится… Однако учти: в таком случае ты вынужден будешь увидеть, как человека погружают в беспамятство и отдают во власть сноеда. Это малоприятное зрелище, и я не уверен, что ты готов к нему. Решение за тобой.

Несколько секунд Страд молчал. Вновь оказаться в сером каменном коробе… Смотреть на высохших, полуживых пленников сноеда… На сам

огромный черный мозг с пастями…

«Не хочу…» — подумал Страд, а вслух произнес:

— Мы поедем.

Глава 38

Утро выдалось ясным. Солнце, словно винясь за долгие хмурые дни, поливало землю теплом и светом, растапливало снежное одеяло, отражалось в каждой капле, упавшей с ветки или крыши, каждом окне, каждой луже…

В любое другое время Страд порадовался бы этому, но теперь все его мысли были заняты поездкой на Станцию Сдерживания. Дролл сказал, что Вимара повезут туда во второй половине дня, и несколько часов ожидания превратились в муку. Внутреннее напряжение и предчувствие беды нарастали.

Попытки отвлечь себя заканчивались неудачей. Страд делал упражнения, но мыслями находился в Зале Кошмаров. Бегал глазами по строчкам очередной книги, однако представлял не написанное, а черный, наделенный беззубыми ртами мозг на каменном постаменте, покрытом янтарными рунами. Обрабатывал инструменты, при помощи которых мракоборец разделывал существо, похожее на бурую грушу, — и при этом не мог избавиться от ощущения, что касается не холодных, причудливо изогнутых железяк, а серой, неестественно блестящей кожи жертв сноеда.

Страду и раньше приходилось торопить время. Но никогда он не желал, чтобы часы сменяли друг друга как можно быстрее, столь отчаянно.

Наконец Дролл подозвал его и сказал, что пора собираться.

К дому подъехала открытая повозка, запряженная парой каурых лошадей.

— Сначала поедем к тюрьме, — объявил Дролл, когда экипаж тронулся. — Будем сопровождать Вимара на всем пути.

Страд кивнул, глядя, как слева и справа проплывают убогие дома восточной окраины. Снег таял, превращая улицу в бурый кисель, поэтому ехали медленно. Приземистый возница чуть покачивал головой, ругался вполголоса и время от времени икал.

Спустя минут сорок показался серый каменный забор высотой в три человеческих роста. Повозка въехала в ворота с тяжелыми железными створками, и Страд увидел тюрьму Баумары — четырехэтажное прямоугольное здание с черной двускатной крышей и маленькими квадратами окошек, забранных решеткой.

К входу вели три каменные ступени, возле них стояли двое стражников и высокий человек с седыми волосами, собранными в хвост. Темно-синий балахон висел на худой фигуре мешком, в руках седого Страд заметил кожаную сумку с длинным ремнем.

Тюремный двор оказался довольно просторным. Часть его была отгорожена, и там, под надзором пятерых стражников с арбалетами, бродили несколько заключенных в коричневых робах.

Экипаж докатил до входа, остановился.

— Мастер Дролл, — почтительно произнес длинноволосый и слегка поклонился. Это был прирожденный, еще не старый, но седой. На горбоносом и скуластом лице только-только появились морщины. — Признаться, удивлен вашим решением присутствовать… гм… Тем не менее, очень рад вас видеть.