Исс и Старая Земля
Шрифт:
– Если вы позволите, сэр, мне срочно нужно быть на станции. Благодарю вас, мадам, за прелестный завтрак, – с этими словами Глауен раскланялся во все стороны и вышел.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Было два часа пополуночи. Станция Араминта пребывала в тишине и непроглядном мраке, не считая нескольких желтых фонарей, скупо разбросанных по Ванси-Вей и побережью. Лорка и Песня спрятались за горами на западе. На бархатном небе вспыхивало сияние Хлыста Мерсеи.
В тени одного из ангаров аэропорта происходило какое-то едва уловимое движение, потом открылась дверь, и из ангара на модифицированном
Глауен обошел судно и не увидел ничего, что бы могло изменить его намерения.
– Последнее слово, Глауен, – сказал Чилк. – В офисе у меня осталась бутылка прекрасного и очень дорогого «Дамарского Янтаря» – мы выпьем его по твоему возвращению.
– Отличная идея.
– Или, может, начнем прямо сейчас, ну, чтобы уже ни в чем не сомневаться?
– Я предпочитаю думать, что вернусь.
– И это более правильный подход, – одобрил Чилк. – Можешь отправляться. Путь не близок, а ползет Скайри медленно. Бенъями я занял как следует в мастерской, так что с этой стороны наблюдения можешь не бояться.
Глауен залез в кабину, помахал рукой Чилку и поднял Скайри в воздух.
Вскоре скупые огни Араминты замигали далеко внизу, и Глауен лег на западный курс, который через Малдунские Горы, через Деукас и Великий Западный океан вел прямо к берегам Эссе.
Огни почти исчезли и уже еле-еле поблескивали на востоке; Скайри шел по ночному небу на предельной скорости. Делать было нечего, и Глауен вытянулся в кабине, завернулся в плащ и попытался заснуть.
Его окружало светлое предрассветное небо. Он выглянул из окна, чтобы увидеть под собой поросшие лесом холмы – как говорила карта, здесь должен был быть Синдик со своей замечательной вершиной Пам Памейджер, поднимавшейся где-то далеко на юге.
В полдень Глауен пересек западное побережье Деукаса: линию невысоких скал, которые облизывали ленивые синие волны, завивавшиеся у самого подножья в белые барашки. Западнее промелькнул мыс Тирни Тус, внизу расстилался океан. Глауен снизил высоту, и Скайри полетел на юго-запад в пятидесяти ярдах над волнами Западного Океана. Это направление должно было привести его на восточное побережье Эссе, туда, где в океан впадает великая река Верте.
Миновал и полдень. На горизонте появилась и пропала Серена, оставив управлять западным небом нежную белую Лорку и торжествующе-красную Песню. Через два часа исчезли и они, и снова наступила ночь.
Глауен сверил показания приборов, выверил курс, приготовил инструменты и снова попытался заснуть.
Назавтра за час до появления луны он вдруг заметил облака, собиравшиеся далеко на западном небе, а спустя еще час на горизонте показалась низколежащая темная линия. Это был берег Эссе.
Глауен еще раз сверился с картой и убедился, что прямо по курсу лежит действительно устье Верте, которая в этом месте достигала ширины приблизительно в десять миль.
Более точные измерения были невозможны из-за того, что определить границы воды и болота не представлялось возможным вообще.
Когда Глауен приблизился, вода под ним сменила свой цвет, став маслянистой оливково-зеленой жижей. Стал очень хорошо виден и весь эстуарий реки. Глауен свернул немного к северу так, чтобы иметь возможность рассмотреть ее северный берег. По течению несло в беспорядке деревья, поленья, спутанные водоросли, вырванные с корнем кусты. Наконец, стали видны и джунгли – он прибыл на континент Эссе.
Река текла через испарявшие миазмы болота, полные какой-то водной растительности уныло-синего, зеленого и печеночного цвета. Случайно встречавшиеся
Вскоре началась та пора дня, когда жара достигала своего изнуряющего максимума, и все обитатели Эссе становились апатичными и бездействовали. Глауену и самому стало неуютно, жара накаляла кабину, и система охлаждения, которую поставил Чилк, работала на пределе. Глауен постарался не обращать внимания на происходящее и полностью сосредоточиться на предстоящем. Шаттторак все еще оставался в тысяче миль к западу, и добраться туда до темноты было делом безнадежным. А ночное время – не лучшая пора для прогулок в подобных местах. Он сбавил скорость до ста миль в час и стал медленно дрейфовать над рекой, с любопытством рассматривая расстилающийся внизу пейзаж.
Какое-то время окружающий ландшафт состоял из зеленой реки слева и бескрайних болот справа. По ним периодически скользили на шести ногах какие-то стада серых гладких животных. Они носились по болотам, убегая от каких-то подземных своих врагов на приводящей Глауена в удивление скорости.
Вскоре река начала петлять, сначала далеко на юг, потом в равной степени на север. Сверяясь с картой, Глауен продолжал лететь напрямую над пространствами суши. В основном, это были непроходимые джунгли. Иногда, и каждый раз совершенно неожиданно, из джунглей вздымалась гора высотной не меньше пятидесяти футов; порой на этих холмах напрочь отсутствовала растительность, но тогда их непременно населяли какие-то тяжкоголовые звери с кожистыми серыми телами – существа, похожие на бардикантов Деукаса. Когда Скайри как-то пролетел пониже над одним из таких холмов, Глауен заметил, что вся растительность на нем не просто отсутствует, но вычищена бандой красноватых грызунов, ловко работающих своими короткими тяжелыми челюстями. Мимо них важно прошагал каменный тигр и скрылся, явно не воспылав аппетитом к этим мерзким существам.
Это явилось для Глауена сюрпризом – на Деукасе бардиканты хватали все, что проходило мимо их пасти, и хватали с удивительным проворством.
С запада наползали тяжелые клубы серых туч, из которых тянулась сетка дождя. Неожиданный шквал потряс Скайри и затем начал методично его раскачивать. В следующую минуту обрушился дождь, закрывший для Глауена всю панораму.
Дождь шел около часа, потом убежал на восток, оставив над головой чистое прозрачное небо. Серена низко плавала в кольце сердитых черных облаков, Лорка и Песня продолжали свой бесконечный танец. На западе уже отчетливо виднелся силуэт Шатторака – некая угрожающая тень на горизонте. Глауен повел Скайри почти вплотную к реке, стараясь держаться правого берега, чтобы сделать машину как можно более невидимой для детекторов, которые уже вполне могли действовать в этом радиусе.