Исс и Старая Земля

Вэнс Джек Холбрук

– Это Беньями, – сразу же ответил Глауен. – Во всяком случае, я в этом почти уверен. И что было потом?

– Уже ничего особенного. Они посадили меня в эту дыру, где я и сидел. Через пару дней ко мне кто-то спустился, но кто, я не мог в точности разглядеть, был виден только силуэт. Человек заговорил, и голос показался мне знакомым. Во всяком случае, я, вероятно, слышал его раньше. Такой низкий, немного с придыханием голос. И он сказал: «Шард Клаттук, ты здесь сидишь и здесь сдохнешь. Таково наказание». Я поинтересовался, за что. «И

ты еще спрашиваешь? – послышалось в ответ. – Подумай-ка, какие страдания ты причинил невинным жертвам?» Я промолчал, поскольку говорить мне было нечего. И некто ушел. Это было мое последнее общение с живыми.

– И кто бы это мог быть?

– Не знаю. И не думал об этом.

– Если хочешь, я расскажу, что случилось со мной. Но это долгая история, а тебе сейчас, наверное, лучше отдохнуть.

– Я и так только и делал, что отдыхал, и уже сыт этим отдыхом по горло.

– Может быть, ты голоден? У меня с собой есть сухой паек.

– Я не голоден, но съел бы что-нибудь и кроме бесконечной овсянки.

Глауен вытащил пакет с твердокопченой колбасой, бисквитами и сыром.

– Ну, а теперь я расскажу тебе то, что произошло после того, как мы с Кирди Вуком уехали со Станции.

Глауен говорил около получаса и закончил свой рассказ описанием письма Флоресте.

– Я не удивлюсь, если призрак, который с тобой разговаривал, была сама Смонни.

– Может, и так. Голос был весьма странный.

Снова пошел дождь, и его первые барабанные капли скоро сменились оглушающими потоками. Каткар выглянул в дверь.

– Гроза надвигается и очень плохая гроза.

Шард невесело усмехнулся.

– Хорошо сидеть не в дыре. Порой ее заливало до бедер.

– Сколько здесь таких собачьих дыр? – повернулся к Каткару Глауен.

– Три. До сего дня была занята только одна, но в полдень привели второго несчастного.

– Вы носили ему еду – кто он?

Каткар неопределенно махнул рукой.

– Я не обращаю на такие вещи вниманья. Чтобы спасти свою шкуру, мне нужно было лишь слепо выполнять приказания, не больше.

– Но что-то вы должны были бы заметить!

– Да, я видел пленника, – как-то нерешительно ответил Каткар.

– И что дальше? Вы узнали его? Услышали имя?

На самом деле они произносили его имя еще в кухне и хохотали при этом, словно произносили какую-нибудь отличную шутку.

– И каково же это имя?

– Чилк.

– Что?! Чилк в собачьей дыре?!

– Именно так.

Глауен подошел к двери и глянул, но из-за стены дождя видимость была совсем никудышная – можно было разглядеть лишь лампы на изгороди. Он подумал о Бодвине Вуке и его осторожных планах, быстро просчитал степень риска, пытаясь уравновесить ее остатками сдающегося под напором эмоций разума, но… дело требовало слишком решительных действий.

– Краулер ждет внизу за холмом, за первой лощиной. – Он сунул одну из винтовок Шарду. – Прямо за пламенным деревом. Дальше вниз, прямо вниз к реке – там найдете

флаер. Это на случай, если я не вернусь.

Шард молча взял оружие.

– Пошли, – махнул Глауен Каткару.

Но тот отпрянул в ужасе и почти крикнул

– Нельзя испытывать удачу дважды! Разве не так?! Мы заслужили жизнь, а не смерть. Собачья дыра во второй раз непременно захлопнется, и захлопнется уже за нами!

– Пошли! – Глауен, не оборачиваясь, стал спускаться по лестнице.

– Подожди! Посмотри сначала, где твари! – крикнул ему в спину Каткар.

– Дождь идет сплошной стеной, я ничего не вижу. А, значит, не видят и они.

Чертыхаясь изо всех сил, Каткар тоже полез вниз.

– Это неразумно и опасно, черт побери!

Однако Глауен не обращал на это ворчание никакого внимания и уже бежал сквозь дождь к изгороди. Каткар тоже припустил следом, выкрикивая жалобы, уносимые порывами ветра прочь. Калитка открылась быстро, и две тени в третий раз проскользнули через узкий проход.

– В дождь они могут усилить датчики, ориентированные на движение, – прошептал на ухо Глауенну Каткар. – Так что нам лучше идти прежней дорогой. Готов? Тогда вдоль изгороди к скале!

И они, согнувшись в три погибели, помчались вдоль изгороди. От дождя свистело в ушах. Под скалой они остановились, и Каткар приказал лечь.

– За мной и ползком, как в прошлый раз! И не отставай ни на шаг, иначе потеряешь меня.

Они снова по-пластунски поползли по грязи, миновали первую дыру, привстали, обогнули скалу и спустились в каменистую лощинку.

– Здесь, – перевел дыхание Каткар.

Глауен нащупал запоры и позвал в темноту:

– Чилк! Ты здесь? Ты слышишь меня, Чилк?!

– Кто здесь зовет Чилка? – послышалось откуда-то снизу. – Дело пустое – я никому не могу помочь.

– Чилк! Это я, Глауен! Вставай, я вытяну тебя отсюда!

– Уже стою, но мне не дотянуться.

Глауен и Каткар отодвинули запоры и кое-как вытащили Чилка на поверхность. – Приятный сюрприз, – удивился Чилк, но Глауен уже клал на место запоры, и все трое проделали во второй раз весь опасный обратный путь. На какое-то мгновение дождь, казалось, стал проходить, и шедший впереди Каткар предупреждающе зашипел:

– Тут глат! Быстро! На дерево!

Все успели добежать до лачуги и вскарабкаться, и в тот же момент на дерево обрушилось что-то тяжелое.

– Надеюсь, у тебя здесь больше нет друзей? – насмешливо поинтересовался Каткар.

– Что случилось? – не обращая внимания на вопрос, спросил Глауен у Чилка.

– Ничего особенного. Вчера утром на меня навалились двое, накинули мешок на голову, связали по рукам и ногам, запихнули на новехонький Джи-2 и… мы полетели. И вот я здесь. Один из этих подонков, разумеется, Бенъями – я учуял дивный запах помады, которой он маслит свои кудри. Как только я вернусь на станцию, я выкину его с работы – теперь он окончательно вышел у меня из доверия.