Исс и Старая Земля
Шрифт:
Хранитель в официальной мантии призвал собрание к порядку.
– Возможно, это самая главная встреча, на которой вы когда-либо присутствовали, – заявил он. – Нам угрожала чудовищная опасность, которой мы избежали лишь по случайности – я имею в виду вооруженное нападение йипов на станцию, поддержанное вторжением на Мармионское побережье еще тысяч йипов, что, несомненно, повлекло бы за собой конец Консервации.
Как я уже сказал, мы предотвратили эту акцию и захватили семь вражеских флаеров вместе с большим количеством вооружения.
В этой связи я с грустью
– Это невозможно и просто незаконно! – взревела Клайти. – Я избрана всенародным голосованием!
– И тем не менее, мы следуем статьям Хартии. Мы не имеем права работать на ее разрушение. Все вышесказанное приложимо и к Джойри Сискину, также члену ЖМС. Я уже подписал приказ о его исключении. А теперь я вынужден просить вас, Варден Йон, поддержать Хартию вне каких-либо условий – в противном случае вы тоже будете исключены из Общества. Отныне мы не имеем более возможности наслаждаться роскошью противоречий и несогласий. Хартия в опасности, и нам надо действовать решительно.
Лона Йон, высокая худая женщина за сорок, с коротко обрезанными седыми волосами, еще больше подчеркивавшими костлявость ее лица, вдруг заявила:
– Мне не нравится та авторитарная позиция, которую вы заняли, и я не намерена публично признаваться в тех или иных своих мыслях. Однако, я понимаю также и то, что ситуация не стандартная и я должна так или иначе занять чью-либо сторону. В таком случае, вот что я вам скажу. Я считаю себя независимым человеком, не склонным ни к какой партизанщине и интригам и все-таки пребываю в убеждении, что Хартия должна быть сохранена, равно как и концепция Консервации. Тем не мене, я верю, что положения Хартия не должны пониматься буквально или условно, но каждый случай требует отдельного подхода и рассмотрения.
Она перевела дыхание и уже собралась продолжить, как ее прервал Эгон Тамм:
– Этого вполне достаточно.
– Вы, разумеется, можете издавать столько приказов, сколько вам вздумается, – презрительно заговорила Клайти. – Но факт, что я представлю собой большую часть натуралистов, остается фактом. Мы отрицаем вашу грубость и глубоко бесчеловечные принципы.
– В таком случае вынужден предупредить вас и ваших последователей, что если только вы попытаетесь вмешиваться в наши дела и хотя бы каким-то образом изменять статьи Закона о Консервации, то вы будете рассматриваться как преступники со всеми вытекающими отсюда последствиями. Под незаконной деятельностью будут также пониматься и любые связи с Симонеттой Зигони, также как и любая поддержка ее деятельности.
– Вы не можете заставить меня выбирать себе друзей!
– Она похитительница людей и вдохновительница еще худших дел. Шард Клаттук, сидящий сейчас перед вами, между прочим, тоже ее жертва, а ваш товарищ по партии Руфо Каткар – еще одна.
Клайти рассмеялась.
– Если уж она такая негодяйка,
– Если бы я мог вытащить ее из Йиптона без насилия и кровопролития, я сделал бы это немедленно, – вздохнул Эгон и обратился к Вуку. – Есть ли у вас какие-нибудь соображения на этот счет?
– Как только мы начнем депортацию йипов на планету Чаманита, где их труд весьма востребован, то раньше или позже столкнемся и со Смонни.
– Какое бессердечное заявление! – воскликнула Клайти. – Как это вы заставите бедных йипов покинуть Йиптон?
– «Заставите» – в данном случае слово неподходящее, – остановил ее Вук. – А, кстати, где ваш племянник? Я весьма надеялся тоже увидеть его здесь.
– Джулиан на других мирах, он очень занят.
– Советую и ему, и вам строго исполнять положения Хартии – иначе вы тоже окажетесь где-нибудь… в других мирах.
– Ба! Но для начала вам придется доказать, что этот допотопный документ действительно существует, а не является вымыслом и слухами!
– Что? Но это совсем нетрудно. Повернитесь и посмотрите на стену – перед вами факсимиле Хартии. И такое факсимиле висит в каждом доме.
– Больше нам не о чем говорить.
На Речной Док спустился вечер. Варденсы и бывшие Варденсы отбыли на Штрому. Руфо Каткар также изъявил желание отправиться туда, но Вук не был уверен, что Каткар рассказал все, что знал, а уж тем более не все, о чем Вук догадывался.
Вук, Шард, Глауен и Хранитель коротали время еще сидели в столовой за бутылкой вина, обсуждая проблемы минувшего дня. Бодвин вдруг вспомнил, что Клайти как-то весьма вяло отреагировала на такой поворот событий.
– И к тому же, совсем без всякого раскаяния.
– Быть Варденом – честь достаточно относительная, – напомнил Эгон. – Реальной выгоды она приносит мало. Клайти имела реальный пост, что гораздо важней. А принадлежность к Варденам давала ей только возможность безнаказанно и официально лезть в дела других.
– Она произнесла весьма странную фразу, – задумчиво сказал Шард. – У меня сложилось впечатление, что она приоткрыла гораздо больше, чем хотела…
– Что это за фраза? – нахмурился Эгон.
– Она намекнула на то, что Хартия есть лишь плод воображения, слух, легенда, лишенный юридической поддержки документ, шибболет – ну, словом, называйте, как хотите.
Бодвин Вук скорчил гримасу и вылил себе в горло полный стакан вина.
– Эта странная женщина думает, что может лишить документ существования только усилием своей воли.
Глауен хотел было возразить, но остановился. Открытие Уэйнесс относительно исчезновения Хартии из сейфов Общества оказалось известным не только ей. Это подтверждалось и попытками Смонни завладеть имуществом Чилка, и гневной ремаркой Клайти – короче говоря, получалось, что эта тайна оставалась тайной лишь для преданных хранителей идей Консервации.
Глауен решил, что для пользы дела все же надо сейчас же продлить свет на эти таинственные обстоятельства и заговорил с напряжением и неохотой: