Исследователь. Осколки, часть вторая
Шрифт:
Подрали её сильно: на спине были четыре глубокие борозды, как от когтей. С левого(многострадального!) бока выдрали кусок кожи с мясом, почти до рёбер. Были ранены и ноги – два прокуса на левой и один на правой. Даже голове досталось – сзади, чуть ниже затылка, словно кто-то мелкий и зубастый пытался вцепиться. И спереди, над правым виском – рубленая рана.
Пока я обрабатывал раны, останавливал кровь, смазывал «заживлялкой» и бинтовал, суккуба улыбалась и иногда морщилась, если было больно. А когда опять нечаянно коснулся рожек(обрабатывая раны на голове) она напряглась и прошептала: «Нежнее, Хозяин… Нежнее…».
– Чему ты улыбаешься? –
– Вы так эмоционально рассказали, что хотите сделать со мной и с этими монстрами, что когда я попыталась представить это… То, простите, Хозяин… Но я не смогу так! Вместе со всеми… Только по раздельности! И… Мне надо подготовиться!
Я чуть было снов анне выдал «трёхэтажный с загибом», но вовремя опомнился – эта игрушка не понимает, где я говорю правду, а где выражаюсь иносказательно! И всё из-за эмоций. Поэтому я стиснул зубы и рявкнул:
– Забудь! Насовсем забудь то, что я говорил! – и, наклонившись, особо(так, что она вздрогнула!) добавил – Это понятно?
– Да, Хозяин… - сказала она испуганным голосом.
– Во и хорошо. А теперь рассказывай, за каким… Зачем ты вообще так далеко отошла, да ещё и в такое время. И кто на тебя напал!
И она рассказала. Собственно, всё можно было сформулировать в простой детской отговорке - Я хотела как лучше! Ну а напали на неё три уродливых существа. Первое походило на помесь тигра и осьминога – на тело кошки прилепили голову с щупальцами, на концах которых были коготки. Собственно от него-то и основные раны – на спине и на голове. А потом нечто вроде белки с пастью миноги(рана чуть ниже затылка) и восьмилапый крокодил – раны на ногах. Всех их она прибила.
– Ну а как ты не заблудилась в тумане?
– Так я, Хозяин, по ручью и вышла!
– Молодец! Хоть здесь догадалась…
Уже стемнело, светозары не давали «туманным стенам» подойти к дороге ближе чем на десять-пятнадцать метров. А откуда-то оттуда, где суккуба «принимала водные процедуры» доносились звуки драки и какие-то визги с рычанием – видимо другие монстры дрались за останки порубленных демоницей.
Понятно, что поужинали мы уже в пол-одиннадцатого. Шипя и морщась, Ангиррайя устроилась на кровати, Но сразу спать не легла, а принялась за чистку оружия. И только через час, закончив с чисткой рапиры и амуниции, заснула. Инка – как обычно, устроилась в кресле-ложементе, ну а я до часу ночи писал. И подрёмывал. Затем поднял роботессу, а сам лёг на кровать не раздеваясь, привычно положив револьвер под подушку.
Утро ознаменовалось тем, что я впервые со времени ночёвки на двухместной кровати не был прижат к груди демоницы. Она просто обхватила меня рукой.
Естественно, ни о каком «походе» речи быть не могло – Ангиррайе требовались по крайней мере ещё сутки на полное выздоровление. Раны затянулись и бинты можно было снимать, демоница даже обещала, что после обеда мы можем двинуться дальше. Но я сказал, что сегодня мы отдыхаем и никуда не идём.
– У тебя спина всё равно побаливает. И как ты будешь нести на себе свой рюкзак? – спросил я.
Суккуба смутилась, пробормотала, что может и потерпеть. Но я лишь махнул рукой и достал из рюкзака их игры и книги.
– Вот вам развлечение на весь день. Играйте, читайте, отдыхайте. – а сам вышел на улицу.
«И чем мне целый день заниматься? Спать? Тоже можно.» Я взял коврик, забрал у Инки Плутарха и устроился на полянке. Немного подремал, потом ещё почитал – так и прошло время до обеда. После обеда немного прогулялся и тут мне уже компанию составили обе компаньонки. Ангиррайя уже почти совсем оправилась от ранений и ходила в чистой одежде. В этот раз на неё были те самые сапоги-чулки, шортики, моя майка(с тех самых пор, как я ей её подарил) и кожаная куртка. Ну и конечно – амуниция с оружием, без которого она теперь вообще старалась не ходить. Мы немного погуляли в обе стороны от нашего лагеря.
«Может на Анги какое-то проклятие? С тех самых пор, как над ней поизмывались лагары? Ведь что представитель, что Советник говорили о сильных магах, которые есть у этого народа… Вот она периодически и «влипает» в какие-нибудь происшествия.» Но мне казалось, что ответ намного проще и лежит не плоскости «магии и проклятий», а в том, что я как-то не так с ней обращаюсь. «Может и в самом деле, надо жёстче? Наказывать за каждую провинность и непослушание? Да не, бред какой-то! У неё местами сознание ребёнка, а где-то – умудрённой опытом женщины… Нет, демоницы! Женщины себя так не ведут. Что поделаешь – искусная имитация живого существа, настроенная под другой менталитет. Делать нечего, будем заниматься воспитанием-дрессировкой.» - с такими мыслями я гулял вместе с ними после обеда. Инка, как всегда, воспользовавшись предоставленным временем и возможностью, занялась сбором гербария и камешков. И очень быстро привлекла к этому суккубу. А я сидел на бордюре и смотрел за ними, что бы увлекающаяся роботесса не ушла слишком далеко от дороги. Что бы особо не скучать, поднял с земли несколько деревяшек и принялся выстругивать кораблик.
– Вот, это тебе! – я вручил сделанную игрушку суккубе, когда они вернулись к дороге с образцами растений. Кораблик был размером с ладонь, двумя мачтами, на которых были бумажные паруса из листочков блокнота.
Ангиррайя вначале замерла а потом радостно вскрикнув полезла обниматься.
– Спасибо, Хозяин!
И тут же побежала к ручью. Инка попросила, что бы я ей тоже сделал кораблик.
И через полчаса они с радостными криками бегали вокруг ручья, запуская кораблики.
– «…Велел Телемах им скорее
Снасти устроить; ему повинуясь, сосновую мачту
Подняли разом они и, глубоко в гнездо водрузивши,
В нём утвердили её, а с боков натянули верёвки;
Белый потом привязали ремнями плетёными парус;
Ветром наполнившись, он поднялся, и пурпурные волны
Звучно под килем потекшего в них корабля зашумели;
Он же бежал по волнам, разгребая себе в них дорогу…» - донесся от ручья хрипловатый низкий голос Ангиррайи.
«Они дети. Многознающие, многовидевшие но на самом деле – с разумом ребёнка…»
А через час я отправил Инку в домик, что бы она разобралась с гербарием, а сам всё же решился спросить у Анги, что такого она сделала с Линдой и могла ли она за это затаить на нас обиду.
– … И вот так я её обхаживала двадцать минут. – закончила свой рассказ суккуба. – Она даже расплакалась от счастья! Хозяин! Я же ничего плохого не сделала? Верно?
Ну я стоял, шокированный столь откровенным рассказом демоницы. Конечно, я попросил без подробностей, но даже этого было слишком много… Я уже думал, что не надо было задавать вопрос подобным образом. С другой стороны – к чёрту деликатность, когда на кону может быть моя жизнь! Ну и судьба самой Ангиррайи.